Следовательно, она хочет, чтобы субъект стал прежним. В противном случае неизбежно столкновение, в котором побеждает сильнейший. Если победит ребенок, тогда он наконец-то восстановит себя целостным образом, не будет больше частью, которую надо развивать во взаимосвязи с функцией равновесия патологического семейного контекста. Именно поэтому больной ребенок сначала нуждается в другом контексте, группе, которая служит для него уравновешивающим фактором.

Новая группа позволяет бывшему пациенту сформироваться в исключительной функции для самого себя и оказывает ему поддержку до тех пор, пока в нем не сформируется силовая структура для демонстрации ответственности в семейных отношениях. Один он не сможет справиться с этим.

Мотивация сопротивления заключается в защите определенного образа жизни этой семьи. Семья для восстановления былого равновесия стремится любым способом защитить ложные права. Кажется, что общество основывается на индивиде, на самом деле – на семье, группе и т. п. Во имя семьи великий ум сопротивляющегося комплекса создает целую команду (священник, полицейский, политическая партия, идеология) против любого, кто может стать источником аутентификации.

Часто я видел, как одна и та же модель семантического поля оставалась неприкосновенной исключительно для обслуживания патологической динамики семьи, в которой пациент был предлогом. Когда пациент утверждает, что он свободен и ни от кого не зависит, и не понимает, почему у него возникают трудности или требования со стороны семьи, необходимо всегда предположить, что он есть выражение комплексуального сопротивления семейного контекста.

В этом случае пациенту необходимо помочь один или несколько раз, а потом оставить его в его сопротивлении.

Именно пациент должен решить, хочет ли он получить позитивную автономию или нет: таков принцип любой онтотерапии. Это противоречит любому другому принципу современной психотерапии. Многие психотерапевты терпят крах не потому, что пациенты превосходят их по уму, а потому что терапевты не смогли понять, что в этом индивиде циркулирует патология семейной группы.

Онтотерапевт, сталкиваясь с сопротивлением субъекта во время психотерапии, должен прорабатывать сопротивление, но не вдаваться в его глубокий анализ. Терапевт всегда должен помнить, что проявленное сопротивление является лишь вершиной айсберга. Его долг состоит в том, чтобы доходчиво объяснить пациенту, что подобное поведение есть не что иное, как внешнее и чуждое сопротивление.

После сделанных предупреждений онтотерапевт должен уйти, иначе его поглотит комплекс семейного контекста или он перестанет выполнять свою функцию.

Желание идти вопреки сопротивлению и попытки устранить его лишь усилят этот механизм. Изначально семейное сопротивление проявляется робко, рассеянно, незначимо (какое-то высказывание, небольшая критика), потом появляется в более значимых фактах (работа, отсутствие денег), распространяется на моральные принципы (старые традиции, моральные запреты), потом воплощается в принципе сострадания (принесенные жертвы) и в этом превращается в прямое обвинение.

Через сострадание семья начинает шантаж, то есть атаку. Сопротивление семейной группы увеличивается или уменьшается в зависимости от уровня силы, автономии субъекта. Чем больше автономии и жизненных сил появляется у субъекта, тем сильнее становится сопротивление, которое вызывает вовне всевозможные приступы агрессивности, категорическое требование возврата субъекта-пациента в лоно семьи. Разворачивается открытая война, которая ведется всеми возможными способами, предоставляемыми законом, обществом, группой.