Во время менопаузального перехода женщина может угодить во множество ловушек: она будет думать, что очередная менструация точно была последней, хотя со временем окажется, что это не так. У некоторых женщин менопауза похожа на долгий извилистый путь. Единственное предсказуемое в менопаузе – это ее непредсказуемость.

К запутанной терминологии можно добавить неформальную манеру обсуждения менопаузы. Многие женщины и их врачи используют слово «менопауза» в широком смысле. Так, они могут сказать «Я переживаю менопаузу», имея в виду менопаузальный переход, или «Я в менопаузе», подразумевая постменопаузу. Мне нравится использовать термин «менопауза» для обозначения всего, что относится к менопаузальному переходу и следующим этапам, поскольку симптомы и проблемы со здоровьем, связанные с менопаузой, не начинаются и не заканчиваются волшебным образом во время последней менструации. Точное время последней менструации имеет значение для исследования фертильности и диагностики аномального маточного кровотечения, но в остальном оно не столь важно. Чтобы упростить коммуникацию, можно использовать слово «менопауза» в широком смысле при повседневном общении и в узком смысле (по отношению к последней менструации), когда это важно с медицинской точки зрения.

Несмотря на универсальную природу менопаузы, многие женщины плохо осведомлены о ее симптомах, физических изменениях, возможных заболеваниях и вариантах их лечения. Токсичная комбинация, породившая этот информационный вакуум, включает, с одной стороны, неумение врачей удовлетворить образовательные потребности пациенток (у врачей бывают серьезные проблемы с общением), с другой – медицинскую мизогинию, в основе которой лежат долгие годы пренебрежительного отношения к женщинам. В результате симптомы и проблемы со здоровьем, связанные с менопаузой, воспринимаются как нечто надуманное или неважное. Пресловутая «женская доля», которую до́лжно просто терпеть.

Однако общественное пренебрежение существует не только в стенах врачебного кабинета. К стареющим женщинам принято относиться презрительно. Возможно, «презрение» – неподходящее слово: проблемы немолодых женщин считаются настолько малозначительными, что никто не считает нужным прилагать даже минимальных усилий для их решения. Их просто игнорируют.

Подростком я читала книги, в которых героини обнаруживали, что у них начались месячные, или пытались выбрать бюстгальтер. У нескольких моих подруг были крутые мамы, готовые поговорить с нами о средствах гигиены во время менструаций. Мы с подружками обсуждали месячные, и это было здорово. Я не могла объяснить почему, но чувствовала, что менструация – это показатель моей значимости в обществе. Я вспомнила об этих разговорах во время недавней поездки домой в Виннипег, когда мы обедали с моей подругой детства Тиффани. Какое у нас было общее яркое воспоминание? Мы с Тиффани оказались последними из компании подруг, у кого начались месячные. Моя первая менструация случилась весной 1980 года, а у Тиффани – на месяц позже.

Мы не слышим волнующих историй о менопаузе, а в тех редких случаях, когда о менопаузе все же говорят, ее выставляют в негативном свете. Женщины часто предпочитают не обсуждать менопаузу даже друг с другом. Возможно, они не уверены в фактах, поэтому неохотно ими делятся, или же ошибочно полагают, что существующая терапия неэффективна или небезопасна. Если это так, то зачем беспокоиться? Кроме того, последняя менструация, в отличие от первой, воспринимается как дата начала старческого слабоумия. Кто мечтает в свои 48 лет строить планы на будущее, примеряя роль отважной леди-детектива, вынужденной объяснять свою компетентность чередой совпадений, оскорбленного матриарха, мстящего каждому встречному за свое социальное бессилие, или асексуальной домоседки, с бесконечно прибывающим числом кошек, плохо приученных к лотку?