— О, нет! Все-таки повредилась умом, — лешак скорчил огорченную рожицу. — Лучше бы икала, как ослица! — брызнул ядом нахальный оборотень. — Я все сказал! Можешь и дальше витать в облаках и купаться в лучах былого величия. Главное, делай это молча и иди уже вперед! — пребольно ткнул кулачищем в бок. — И не смей называть меня Каурчиком! Еще раз услышу, отшлепаю, обещаю!

Я злорадно улыбнулась, ускорила шаг и обернулась:

— Извини, Каурчик, больше так не буду, — и показала язык.

— Ну, все! — взбесился похититель и погнался за мной. Настиг в считанные секунды, подхватил на руки так, что моя пятая точка оказалась выше головы. — Я предупреждал! Если император не сумел воспитать дочь, как надо, этим займусь я!

Нахал в самом деле шлепнул меня по ягодице!!! Да так больно, что закричала во все горло, и Каур тут же зажал мне рот рукой.

— Тш-ш-ш… — затаился. — Слышишь?

— Что это? — от сторожки донеслись страшные звуки, будто стадо кабанов неслось по лесу. Оборотень ослабил хватку, принюхался, его глаза сверкнули в темноте, а узкий зрачок вытянулся в струну.

— Бежим! — негромко вскрикнул и потащил за собой на такой бешеной скорости, с которой никогда в жизни не бегала.

6. Глава 6

— Не могу больше! — задыхаясь, рухнула на колени и едва не пропахала землю носом, так как Каур тащил меня за руку. — Хоть убивай, а с места не сдвинусь!

Я на самом деле исчерпала силы. Перед глазами давно мелькали мушки, и я не видела, куда бежала. Сколько раз успела упасть — не сосчитать. Лицо горело от хлестких веток, на которые постоянно натыкалась. Сапожки прохудились, в них битком набилось мелких камешков и травы. Еще и мозоль натерла. А рана на бедре не просто ныла — горела драконьим огнем. Если это состояние не сама смерть, то не знаю, что может быть еще хуже!

— За нами погоня, — процедил оборотень, который едва ли запыхался после дикого бега по лесу. — Волки бы напали еще в деревне, да не смели, пока Хамхар принимал нас гостями в доме. Бездумной выходкой ты развязала им руки. На что рассчитывала, куда бежала? Каждый, кто покидает защитный круг, остается сам по себе. И уже не важно, зверь нападет или оборотень, для каждого ты — добыча!

— Мамочки! — задрожала всем телом, — ты ведь не отдашь меня? Не допустишь, чтобы мне навредили? Пожалуйста, Каурч… наль, — взмолилась, умирая от страха.

— Будешь слушаться? —  поморщившись, уточнил мужчина, а я закивала с такой силой, что голова едва не оторвалась.

— Буду! Все буду! — Крестом сложила руки на груди.

— Что, все-то? — ухмыльнулся оборотень, — а то у меня фантазия богатая, такого напридумываю, до конца жизни не отработаешь.

— Ну, слушаться тебя буду и… молчать, да! Правда, слово наследницы Доркайма!

— Ладно, иди уже сюда, наследница, — лешак потянул за руку, поднимая меня на ноги, и одним движением закинул себе на плечо. — И запомни: главное — помалкивай! — для убедительности еще и хлопнул по попе, отчего я взвизгнула, а потом сорвался с места и побежал дальше.

Кажется, на животе образовался один сплошной синяк, а по бедной филейной части ударила каждая ветка, встреченная на пути. Я честно держала обещание и молчала, только поскуливала, когда доставалось особенно сильно. Не знаю, сколько времени Каурналь петлял по лесу, показалось — вечность. Вроде бы и погоня отстала, а оборотень бежал и бежал.

Вот это силища, — невольно загордилась своим похитителем, — сколько времени тащит на себе такой груз и ни капли не устал! Чтоб его блохи покусали! Этот гад сам виноват! Не будь его, нежилась бы сейчас в теплой постельке во дворце и все, о чем волновалась с утра, это какое платье выбрать к завтраку. Но нет, я неизвестно где, неизвестно с кем тащусь неизвестно куда по Дикому лесу!