– Отвали от нее! – услышала она уверенный голос. А потом сквозь листву разглядела фигуру парня. Вырос внезапно, как из-под земли!

– Ха! Вот, оказывается, чья ты салатница!

И следом недвусмысленный шум потасовки, девчачьи вскрикивания…

Несколько секунд спустя мимо Шейлы, словно лось, пронесся парень: расширенные зрачки, перекошенный рот, порванная рубашка, – теперь он мало походил на холеного красавчика.

Осторожно выглянув из-за кустов, Шейла увидела и других действующих лиц разыгравшейся пьесы и удивилась, что этот грубиян, который хамит ей на уроках, может за кого-то заступиться. Тем более за такую довольно невзрачную девушку с брекетами.

Если до тебя доколебалась страхолюдина, парень, – ты влип по уши! Лучше сразу беги. Никакие слова не помогут! А вот если наоборот… Если вдруг ты сам решил бросить якорь в ее сторону – причем именно якорь, и только! – дело попахивает жареным. Нет, конечно, можно попытаться разглядеть ее внутренний мир, но это только в теории. К реалиям жизни раскопки недр души не имеют никакого отношения. Может быть, позже, когда мускулы в штанах перестанут играть на тамтаме и атрофируются, а пока… Пока, по мнению Сэлла, это ясно и точно походит на нездоровую психику. Такому палочнику хоть скользкую селедку, хоть дохлую кошку, хоть стул – главное, вставить.

Нет, по большому счету Сэллу все равно. Он не врач – пилюльку не посоветует. Но если пациент сам отчаянно напрашивается на консультацию, то прописать кое-что другое все же может.

Вот и прописал.

А после по привычке захотелось покурить. Отойдя чуть в сторону, Сэлл присел на корточки возле забора, затянулся, выпустил колечки дыма и вдруг вспомнил про садовника… Бросил сигарету, втоптал ее в землю, сплюнул под ноги. Нет, не потому, что слова афроамериканца на него повлияли. Сэлл выискивал его взглядом – где он сейчас? – неудержимо хотелось поговорить. Просто потрепаться ни о чем. Каждому человеку это необходимо.

Окольными путями Сэлл вышел к тому месту, где в прошлый раз встретил садовника. Постриженные кусты громоздились в ряд зелеными статуями. Все четко, гладко, без единого изъяна. Перфекционист с секатором.

Да, здесь мастеру уже делать нечего! Надо искать его в другом месте.

Недалеко от сада располагалась оранжерея – застекленная беседка, увитая изнутри лианами. Сэлл видел такие только в кино и всегда представлял, что когда-нибудь и он будет пить красный чай за маленьким круглым столом под ветвями гибискуса, наблюдая за бренным миром из-под прозрачного купола. Там и дышится легко, и спится хорошо, и чай неповторимый. Но самое главное – никто тебя не трогает.

И вот под таким стеклянным колпаком сидел садовник – перебирал пустые торфяные горшочки, складывал один в другой и отставлял в сторону. «Вполне себе счастливый человек», – подумал Сэлл и мягко ухмыльнулся. Было в нем что-то такое, что вызывало симпатию или даже… уважение.

То ли афроамериканец давно его заметил, но не подавал вида, то ли почувствовал чей-то сосредоточенный взгляд на себе… Но когда он разогнулся и поднял голову, встретился с Сэллом глазами. И даже вроде улыбнулся – сверкнул щербинкой. И махнул рукой – небрежно, но доброжелательно.

Правда, разговаривать ему было некогда. Садовник пересек оранжерею и принялся ворочать ящики с растениями.

Сэлл ответил приветственным жестом, которого афроамериканец уже не увидел, и поспешил к корпусу.

А Зубатка, видимо, все приняла на свой счет: улыбалась Сэллу, поблескивая железом, всю пару, а потом на лабораторной по химии к нему хотела подсесть. Ха! Еще одно подтверждение тому, что теория Сэлла насчет страхолюдин работает.