Куда меньше было воинов, но зато каждый из них тут давил своим присутствием, создавая впечатление спокойных и умиротворённых, но всё же хищников. Неофиты сюда не заглядывали, а вот матёрые бойцы присутствовали в изобилии: я отчётливо ощущал те объёмы магии, что скрывались в их мускулистых, подтянутых телах, которым никаких доспехов было не надо для создания соответствующего впечатления.

– Возрадуйтесь, юноша, и вознесите хвалу новому дню. – Обратился ко мне немолодой жрец, словно акула устремившийся ко мне, едва я уверенно двинулся в сторону храма Гермеса. И лишь спустя пару секунд он узнал меня, и глаза старика распахнулись в удивлении: – Клеон? Юный Клеон, ты ли это?!

– И вы возрадуйтесь, о благородный Теокл, жрец Гермеса. – Я чуть поклонился, не сдержав улыбки. – Я прибыл сегодня сюда, чтобы в меру возможностей своих отблагодарить богов за чудесное исцеление. Долгие годы мой разум был словно подёрнут дымкой, а вчера я наконец прозрел!

– Боги благоволят тебе, Клеон, истину глаголю! – Жрец радовался вполне искренне. Что не удивительно, ведь именно этот старичок поспособствовал тому, чтобы моё тело дожило до своих шестнадцати, и даже сохранило кое-какое имущество. – Пойдём. Я уверен, что у тебя накопилось немало вопросов. Иначе стал бы ты так торопиться сюда?..

– С благодарностью тянуть не стоит…

Жрец отмахнулся с лукавой улыбкой на устах:

– Молодости свойственна спешка. Никто бы не осудил тебя, задержись ты немного. Тем более, почти все твои одногодки, Клеон, сейчас и шагу ступить не могут: представление богам вымотало их сильнее самой жуткой тренировки…

– Хорош бы я был, ссылаясь на слабость, которой нет по воле богов. – Соглашаться с апелляцией к молодости я не стал, ибо понимал: сие есть не более, чем игра слов, истинной целью которой, вероятно, является выяснение степени моей дееспособности. Боги, конечно, никогда не останавливались на полпути, единожды взявшись за дело, но одно дело – исцелить голову, и совсем другое – напичкать эту голову знанием и пониманием. А вот со слабостью я прокололся. Чуть-чуть. – И у меня действительно много вопросов, мудрый Теокл. Очнувшись от затянувшегося сна, я никак не могу унять беспокойства…

Мы преодолели несколько ступеней, ступив под своды храма Гермеса. Почему его, а не Аполлона, который как бы покровитель врачевателей? Традиции: Гермес благоволил семье, да и помогли выжить мне именно его жрецы.

До остальных богов тоже дойдёт очередь, но всему своё время: вряд ли они будут в обиде.

– Ты хочешь пойти на врагов с мечом?

Я мотнул головой. Даже как-то слишком резко, пожалуй:

– Нет. Я слишком слаб. Мало чего умею, мало на что способен. И вспоминая события даже последнего дня, когда меня оттащили из храма на самую окраину города, обсуждая, не притопить ли меня в канаве на радость какому-то господину… – Я не мог не приоткрыть правду хотя бы отчасти, ведь жрецу, как и его коллегам, нужны были мои мотивы. Там они помогали слабоумному мальцу, оставшемуся сиротой – это благое дело само по себе. Я же сейчас прошедший представление лоб, которого, до кучи, ни один из богов не признал достойным служения ему. Рассчитывать на доброту человеческую? Увольте: я изначально шёл сюда с конкретными предложениями, с которыми можно было и к Сатане обратиться, не то, что ко жрецам. – Потому сейчас я хочу просто выжить и крепко встать на ноги.

Старик не без удивления, с промелькнувшими во взгляде льдинками на меня покосился. Пораздумывал немного, теребя аккуратно подстриженную, но уже начавшую отрастать бороду, после чего поджал губы: