Действительно, это было слабое утешение. Оба чувствовали, что всё идёт не так, как надо.

А Федя подумал-подумал и бодро сказал маме:

И они расхохотались. И совсем уже не слегка, а громко и с удовольствием.

Тут Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка не выдержали.

– Бежим скорей из этого ужасного дома! – крикнул Сопель Чихалыч. – Здесь вместо того, чтобы болеть, плакать и отчаиваться, только подливают кипяточек и хохочут!

– Сопель, бежим скорей! – подхватила тётка Кашлётка. – А то мы сами заболеем и захиреем от такой опасной веселящей экологической обстановки!

Они схватились за руки, выскочили в окно и помчались, не разбирая дороги, туда, где экологическая обстановка была для них в самый раз…

А Федя ещё разочек чихнул, кашлянул и вдруг почувствовал, что всё у него прошло.

– Мамочка! Я выздоровел! – воскликнул он.

– Правда?! Как я рада!.. – счастливо вздохнула мама.

Первоклассник Стасик учился на «отлично». То есть в дневнике у него стояли сплошные пятёрки. Это было, конечно, здо́рово! Но однажды Стасик полистал свой дневник и заскучал: «На каждой странице – одно и то же! Никакого разнообразия! Вот у Гошки Заглушкина каких только отметок нет! А у меня всё пятёрки да пятёрки!» И поставил зелёным фломастером на свободное место несколько троек.

Тройки выглядели, прямо скажем, не слишком привлекательно – кого они, вообще, могут порадовать! – но своим изумрудно-ярким цветом, несомненно, оживили страничку.

Стасик довольно хмыкнул и щедро добавил сине-голубых четвёрок, оранжевых двоек, бордовых и розовых «колов».

Страничка весело запестрела, как цветущая лужайка. Красота! Стасик прямо залюбовался. И вдруг услышал возмущённый голос:

– Ты что с дневником сделал?! – Перед Стасиком стоял папа.

– Это для разнообразия, – объяснил Стасик.

– Двоечником, значит, захотелось побыть? А ты знаешь, что двоечников наказывают? – Папа поставил Стасика в угол и строго пообещал: – Сегодня никаких мультиков! Для разнообразия.

Время тянулось бесконечной жвачкой. Стасик задумчиво расковыривал обои в углу и вздыхал: «Оказывается, не всякое разнообразие – штука хорошая».

Минут через двадцать, показавшихся самодельному двоечнику двадцатью часами, папа участливо поинтересовался:

– Как дела в углу? Может, теперь хочешь побыть забиякой, попавшим в милицию? – Папа сделал страшное лицо.

– Нет! – засмеялся Стасик. – Я снова хочу быть отличником и твоим любимым сыном. Без разнообразия! – И кинулся к папе.

– Ну-с, рассказывай, кто приходил к тебе в гости? Сколько человек обедало? – Папа кивнул на раковину, полную грязной посуды.

– Угадай! – хихикнул Стасик.

– Что ж, попробую. – Папа подкрутил усы в точности как знаменитый сыщик Эркю́ль Пуаро́, герой их со Стасиком любимого сериала, и постучал пальцем по лбу. – Серые клеточки мне помогут!

Именно так говорил Пуаро, расследуя всякие заковыристые преступления. И в конце концов распутывал их настолько ловко, что инспектор Джепп из того же сериала лишь глаза вытаращивал.

– Итак, здесь хорошо просматриваются две глубокие тарелки, – начал папа. – Следовательно, можно предположить, что обедали два человека. Но в то же время я вижу три мелкие тарелки. Поэтому не исключено, что обедавших было трое. Просто один из них съел только второе, а от супа отказался. Но при этом в раковине четыре чашки. Значит, был ещё один, четвёртый! Который ничего не ел, а только пил компот! Но, что самое удивительное, – папа недоумевающее пожал плечами, – тут всего две ложки и одна вилка! Неужели некоторые гости ели руками? Мои серые клеточки в величайшем смятении от такой ужасной догадки! – Папа схватился за голову. – В общем, обедали четыре человека. Причём двое из них не знают, что нужно пользоваться ложкой и вилкой. Всё! – Папа строго посмотрел на Стасика. – Теперь ты, сын, отвечай, кто эти невоспитанные люди? Откуда они взялись? Как их зовут, наконец?