– Да, дружище, каждые выходные мы ели змей и жуков и взрывали кусты и коряги пластиковыми бомбами, которые делали дома в ванной. И отец всегда злился и психовал, потому что я так и не научился стрелять. Сеструха стреляла гораздо лучше. Била прямо в туз пик с четырех сотен шагов, что при свете, что ночью – без разницы.

– А чем она занимается теперь?

– Маркетинговыми исследованиями для компании, производящей корма для собак.

Когда Сиксто сказал, что ему надоело играть в партизан и ему жалко тратить на это время, отец перестал с ним разговаривать. И не разговаривал пять лет. Они помирились только тогда, когда Сиксто клятвенно пообещал пристрелить Кастро, если представится такая возможность, а если Фидель умрет раньше, то Сиксто непременно поедет на Кубу и обоссыт ему всю могилу.

– Мне тут должны кое-что подвести, и мне нужно, чтобы кто-то встретил курьера.

Сиксто подходит поближе и смотрит на меня как-то странно.

– Тиндеэээээйл… – тянет он, а потом умолкает и отступает на шаг назад. Смотрит по-прежнему странно. С ним явно что-то не так. Я бросаюсь к нему, но не успеваю: Сиксто падает, начинает кататься по земле у самого края бассейна и плюхается в воду. Бассейн у нас небольшой, но все же достаточно глубокий. И эпилептик, с которым случился припадок, может там утонуть.

На самом деле это очень непросто – вытащить Сиксто из бассейна. Если бы он был крупнее, он бы точно захлебнулся. Я кладу его на спину, лезу пальцами ему в рот, пытаюсь нащупать язык, но его рвет, и у меня ничего не выходит. Однако, вполне очевидно, что Сиксто жив и может дышать.

Я перепуган до полусмерти, я сам едва не утонул. Но Сиксто значительно хуже, чем мне. Впрочем, это и не удивительно.

– Все хорошо, – шепчет он, но его всего колотит.

Чуть позже мы сидим с Сиксто на кухне и пьем ром «Барбанкур».

– Надо было предупредить тебя о припадках… – говорит Сиксто, – но, знаешь… это так неприятно.

Я его понимаю и очень сочувствую. Когда-то у меня была девушка, и у нее иногда случались слабо выраженные эпилептические припадки. Она ужасно этого стеснялась, хотя, как ни стыдно мне в этом признаться, я всегда втайне надеялся, что с ней случится припадок во время секса. Мне просто хотелось увидеть, как это будет. Я даже подумываю о том, чтобы рассказать Сиксто о моем собственном недомогании, о котором не то чтобы стыдно, но как-то неловко рассказывать посторонним – в качестве дружеской поддержки и утешения, чтобы он не думал, что ему одному плохо, а всем вокруг хорошо, – но решаю, что лучше не надо. Есть вещи, о которых не стоит рассказывать вообще никому.

– Надо вообще осушить этот бассейн, – говорит Сиксто. – Все равно в нем никто не купается. – Теперь он ненавидит бассейн, хотя это полный абсурд. – Я думаю, ты понимаешь, что я – твой должник. Мы, кубинцы, умеем быть благодарными. Благодарность для нас – не пустой звук.

Он произносит все это с таким лицом, что сразу становится ясно: ему искренне хочется, чтобы такого понятия вовсе не существовало в природе.

– Можешь просить все, что хочешь.

– Да мне, в общем-то, ничего и не нужно. Разве что только найти работу. Хотя бы на полставки. Лишние деньги – они никогда не лишние. В твоей компании не нужен помощник?

Сиксто страдальчески стонет.

– Это и есть твоя просьба?

Толкаю дверь, и она открывается. Иду сквозь темноту, ориентируясь на звуки музыки. Я теперь кокаиновый барыга. Иными словами, удачливый драгдилер. Будем надеяться.

– Существует лишь два типа дилеров, – разъяснил мне Сиксто. – Есть неудачливые. Жизнь у них сложная, но интересная. Они стреляют. В них тоже стреляют. Их ловит полиция. Их же подруги на них и доносят. Их показывают по телевизору. В тюрьме они делают всякие странные вещи для суровых больших мужиков. На протяжении долгих лет. Если они доживают до окончания срока, то пишут веселые, занимательные мемуары. Это которые неудачливые. А есть еще и удачливые. Жизнь удачливых дилеров неувлекательна и скучна. В ней еще меньше волнующих событий, чем в жизни разносчика пиццы или почтальона. Почтальона хотя бы кусают собаки, а разносчика пиццы насилуют скучающие домохозяйки. И не только домохозяйки.