— Конечно, конечно, — с готовностью закивала Окольная, видимо, вспоминая, что моя активность в учительской хворобе не соответствовала никак. Но выражение лица сменилось на участливое и незлое. — Пусть сходит к доктору, господин Хуфф как раз у себя. На улице зябко, Софья Ильинична, немудрено, что вы приболели. Я попрошу Каролину Францевну еще день приглядеть за девочками, не тревожьтесь.

Алмазов улыбнулся, поклонился и исчез. Мне крайне не понравилось его вмешательство, я снова упустила инициативу, но подумала — Софья. Софья, что ты мне скажешь? Что не так?

Я кивнула Окольной, приложив руку ко лбу, вышло так себе, театрально, но Окольная безразлично мазнула по мне взглядом и ушла. Софья, девочка моя, будь другом?

И отведи нас во Вдовий флигель, ты знаешь, где он.

Ноги несли меня сами — стоило мне отпустить ситуацию, и тело разбиралось с направлением и действиями само. Софья медлила, что-то бормотала, но я чувствовала, что что-то знаю наравне с ней. Ее беспокоило и смущало то, что она видела и слышала, и я мешала ей оформить мысли в слова. Мне оставалось только понять ее ощущения.

Я их разозлила, наконец поняла я то, что так изводило Софью, и сейчас эти дамы отчаянно строят козни, объединяются и прикидывают, как пожестче на мне отыграться. А к утру у них будут другие проблемы и свежие недруги. Последнее слово останется за начальницей, я лихо начала, но классным дамам попадает за небрежность их подопечных, стало быть, завтра в стервятнике появится некто новый, против кого все соберутся дружить. Может быть, до утра ничего не случится и я все еще буду негласной персоной нон-грата, но может быть, мне повезет.

— Не переживай, — легкомысленно успокоила я Софью. — Прорвемся. Ты плохо знаешь, что такое обычный офис… Не забивай свою очаровательную головку, и так и быть, завтра причешешься как захочешь. И насчет одежды беру свои слова назад. Ты восхитительна, ты должна выглядеть как королева.

Софья поникла, и до меня дошло, что ее внешность и бесит классных дам и учительниц больше всего.

— Ты будешь выглядеть как королева. Я обещаю.

И несмотря на то, что я терпеть не могу тратить время на все эти дамские штучки, я не буду пренебрегать таким оружием. Теряющий от чего бы то ни было разум противник наполовину побежден.

Не слишком пока поверившая мне Софья привела меня в глухое крыло — коридор, и одна дверь была приоткрыта. Значит, мне туда, надо в первую очередь осмотреть место таинственного происшествия. Или убийства.

Я входила в комнатку с замирающим сердцем, но ничего, поразившего меня, не увидела. Умеренной высоты потолки, не такая раздражающая белизна, занавески на окнах, девичья кровать, подушки, одеяла, стул, письменный стол, шкаф, мой саквояж… На деревянном полу сиротский коврик, все чисто прибрано, горничные тут добросовестные, так что улик я, конечно, не обнаружу.

Все же я попыталась. Изучила все от и до, но ни то что клочка бумаги, так любимого почему-то авторами детективов, ни даже соринки. Приятно пахло лавандой, а окно было наглухо заделано на зиму. Я подергала створки — нет, их не открывали уже давно, а что дверь? Запирается изнутри, не взломана, не отремонтирована… у воспитанниц, наверное, нет такой роскоши, как приватность. У них все на виду.

Я разобрала вещи, отметив в процессе, что откуда-то все-таки сильно дует. Облизав палец, я поползала по комнате, нашла в углу окна щель. Во Вдовьем флигеле было намного теплее, чем в академии в целом, но ночью, когда температура упадет, а топить перестанут, комнату выстудит в два счета, поэтому я, ничтоже сумняшеся, взяла из прибора на столе перочинный ножик, надрезала одно одеяло, вытащила оттуда вату и плотно заделала щель.