Она решилась. Один ползок, второй. Пока всё спокойно, всё безопасно. Третий ползок… Ах! Очередным движением Мисо задела сторожок, и дощечка с грузом упала вниз, придавив зерду поперек спины. Она рвалась, изворачивалась, пытаясь укусить схватившего ее врага, но всё было напрасно. А рядом уже слышались шаги ее неутомимого преследователя.

Руки Майка Даумана в толстых перчатках связали ей лапы, замотали мордочку и положили в мешок.

Так мечта Майка осуществилась: зерда была поймана. Он уже предвкушал поздравления от Союза биологических обществ и, что более существенно, порядочный гонорар от него же. И все-таки какое-то странное чувство не давало ему покоя. Пожалуй, он бы и сам не смог дать ему названия.

Вернувшись домой, Майк развязал Мисо и пересадил в приготовленную заранее клетку. Вопреки опасениям, зерда не стала бросаться на прутья или вести себя излишне буйно. Однако когда Дауман поставил ей миску с мелко порубленным мясом, она к ней даже не подошла, хотя к тому времени уже сутки не держала во рту ни крошки.

На следующий день весь поселок сбежался посмотреть на добычу Майка. Пришел и Старый Бен. Увидев белую зерду, он неодобрительно покачал головой и, пробурчав что-то на своем языке, удалился. А я смотрел на нее, сочувствуя всей душой.

Мисо лежала тихая и безучастная. Она не подняла головы, даже когда в нее стали тыкать палочкой, чтобы заставить двигаться. Она ничего не ела и не пила, так что Майк стал беспокоиться, довезет ли ее зоологам живой. Перевозка намечалась через три дня.

Следующий день прошел точно так же, Мисо лежала в углу клетки, уткнувшись носиком в собственный хвост. Единственное, что она сделала, это немного полакала воды из миски.

А вечером она начала скулить. Она скулила и скулила, громко, надрывно, протяжно, выворачивая душу всем, кто ее слышал. И столько в этом вопле было тоски по свободе, по родной степи и каньонам, что Майк вынужден был заткнуть уши пробками, чтобы выспаться. Но и тогда вой тоскующей зерды раздавался у него в голове печальным бессловесным укором.

Наутро, посовещавшись с Бен-Нори, мы пришли, чтобы договориться с Дауманом о продаже Мисо. Мы оба хотели выпустить ее на волю.

– Нет, – отрезал Майк, едва мы изложили наше предложение. – Я за этой чертовой лисой гонялся несколько месяцев, и теперь она моя.

Да, победа над животным в столь упорной охоте значила для него гораздо больше, чем для других, и он хотел насладиться ею сполна, получив вознаграждение из рук ученого сообщества.

А Мисо скулила. Весь день и всю ночь. Только голосок ее слабел и слабел с каждым часом. Вечером перед отъездом Майк зашел в сарай посмотреть на зерду. Она подняла мордочку и впервые взглянула на него своими круглыми шоколадными глазами. Едва слышный плач вырвался из ее горлышка.

Майк стиснул зубы, в сердцах хлопнул дверью и вышел прочь.

Проснувшись следующим утром, я позавтракал и отправился на улицу. У последнего дома я обнаружил Майка, стоящего перед дверью сарая. Он был одет по-дорожному, его вещи сложены и приготовлены к перевозке. Он стоял неподвижно и смотрел внутрь.

– Доброе утро. Что-то случилось? – спросил я, приближаясь.

Вместо ответа Майк подвинулся в сторону, и я увидел клетку Мисо в сарае. Клетка была открыта.

Она была пуста.

Я вопросительно взглянул на Майка. Тот кивнул в сторону каньонов.

– Она убежала? – догадался я.

Он кивнул.

– Это Бен-Нори? – Я поинтересовался, потому что знал, что тот вполне мог прокрасться ночью и выпустить зерду.

Дауман лишь криво усмехнулся.

– Чертова зерда, – пробормотал он. – Скулила и скулила, негодяйка. Всю ночь спать не давала.