– Ну а что ты хотел? Ты представляешь, какие должны быть показатели Интеллекта и Интуиции, чтобы тебе дали ответ? Такие значения только у Енисея, – сказала она, просигналив движущейся впереди машине, требуя уступить полосу.

– Ты не слишком быстро едешь? Или правила не для тебя? – спросил я, после того как мы обогнали не пропускающую нас машину по встречной полосе, наплевав на двойную сплошную.

– Не дрейфь, пехота! – залихватски ответила Ласка. – Че за хрен! – это была уже реакция на призывно машущего «доителя» дорог. – Новенький? – вопросила она.

Ну вот и доездились, подумал я. И как стало уже входить в норму, снова ошибся. К подошедшему инспектору, уже мысленно подсчитывающему откат, вышла из машины очень строгая и очень злая женщина. Сначала была предъявлена какая-то синяя корочка – фетиш у нее по этой цветовой гамме, что ли? Потом начался форменный беспредел: сначала инспектора обвинили в препятствии проведению расследования, потом в коррупции, далее пошли совсем уж бредовые обвинения. И под конец Ласка потребовала, чтобы инспектор незамедлительно позвонил своему руководству и отчитался, кого и где он остановил. После чего села в машину, и мы покатили дальше.

– Кач, он везде кач, – глубокомысленно произнесла она.

– А это что было? – поинтересовался я.

– Где? – удивленно поинтересовались у меня. – А! Ты про продавца полосатых палочек? Не будем прыгать с темы на тему: начну рассказывать, придется пояснять одно, второе, третье. Немножко подождешь и сам все поймешь. На чем мы остановились? На том, что ты н… не думающий совсем индивид – подойдет такая формулировка?

Вот язва! А может, это у нее в крови полуэльфячьей? Эльфы же, по неподтвержденным данным, те еще снобы. Однако что я теперь знаю об устройстве мира?

– Молчанье – знак пассивного согласия, – неправильно интерпретировала мое молчание Ласка. – Ты хоть знаешь, сколько тебе еще ждать следующего контакта с оператором? Год? Два? Десять? Тебя в моих глазах спасает только то, что ты не представляешь себе всей ценности этой связи! Оператору можно задать любой вопрос, для очень одаренных повторю – ЛЮБОЙ! Лишь бы хватило характеристик получить ответ. Те, кто решает продать свой вопрос, обычно очень много получают за него. Начальная цена этого лота на аукционе от десяти миллионов – наших, не тонущих. Вот и думай: на то, чтобы узнать, где я живу, ты потратил десять миллионов. Дороговато, не находишь?

Дороговато, согласен. Только вот до следующей связи с оператором у меня осталось немного времени, она на этой неделе уже. И эту информацию я предпочел не разглашать.

– Согласен, но кто же знал? Слушай, у меня тут вопрос внеплановый появился. Но он может быть несколько некорректным, – предупредил я.

– Вот ты достал, Колосс! Не по душе мне всякие «сюси-пуси», мы с тобой уже знакомы, можешь резать правду-матку прямо в лицо. Не понравится, сразу в рыло дам, тогда и узнаешь, корректным или нет был твой вопрос, – заявила Ласка. – Хотя твой вопрос и так знаю, он у тебя на лице написан. Отвечаю сразу: мама – человек, отец – моряк дальнего плаванья, погулял по Земле, наплодил полукровок и к себе свалил, – зло бросила она.

– А куда – к себе? – осторожно поинтересовался я.

– А хрен его знает! Миров знаешь сколько? Я навскидку штук двадцать вспомню, а если подумать, то еще больше.

Интересное кино: картина мира расширялась и немножко пугала, но и завораживала одновременно. Все, о чем я читал и грезил в детстве и юношестве, может где-то быть? Или не все так радужно? Между тем мы приехали. Домик, говоришь? Хоромы двадцать на тридцать метров – это что, домик? Да в два этажа! А дом – это тогда как? Открылись ворота, и мы заехали во двор: нас встречали.