После развода помыкался по съемным квартирам – надоело. Взял кредит, купил землю, поставил домик. Так и жил. С противоположным полом проблем не испытывал, потом Яна появилась. Как у Светки с этим вопросом, я не интересовался. Не мое дело. Хотя информация у меня все же была. Юный партизан не дремал и оперативно скидывал информацию в ставку главка.

И вот полгода назад появился у моей бывшей ухажер с далеко идущими планами. С Лешкой играл, по дому помогал. Работал он монтажником в каком-то «ООО» и финансовыми трудностями вроде не страдал. Весь такой положительный был поначалу. Но две недели назад его уволили. За что, не ведаю: вроде без криминала и даже не по статье. Но он запил и руку начал поднимать на Светку. Казалось бы, я тут с какого бока? А с такого! Во-первых, не чужой мне человек подвергается насилию, а во-вторых, все это безобразие видит мой сын. А детских психологических травм я своему ребенку не желаю. После того раза поговорили мы с Петей. Вроде понял. А теперь выходит, что нет. На нет и суда нет. Хотя есть – суд Линча. Пока ехал, всплывали системные сообщения, отмахивался от них: некогда. Все внимание приковано к дороге. Сколько, интересно, правил я нарушил? Затормозив и припарковавшись у подъезда, крикнул Лешке:

– Садись в машину, возьми мой телефон, поиграй. Если что, звони на мамин, я скоро.

И, не проконтролировав данные мною инструкции, забежал в подъезд. А что их контролировать, время терять? Да и сын к дисциплине приучен. На четвертый этаж взлетел, даже не запыхавшись. Звонить не стал – ключ был, им и открыл. Остановился в коридоре такой знакомой, но уже чужой двушки.

– Да это ты, мразь, во всем виновата! Как с тобой жить начал, так все криво пошло! – громко и с презрением в голосе сказал, как сплюнул, Петр. Затем послышался звук пощечины и вскрик.

Ждать не стал, не время и не место политесы разводить. Петр был пьян – это очевидно. Не сильно, но ощутимо. Без слов подошел и пробил двоечку: чуть приседая левой в печень и распрямляясь правой апперкот. Петя рухнул на диван и сжался в позе эмбриона. Видать, печень бо-бо. Выскочило системное сообщение – не глядя, убрал. Помог подняться Светлане. Наклонился над поверженным противником:

– Ну что, Петюня, я тебя предупреждал? Не внял ты голосу разума. Так что не обессудь, – взял его за плечи и поволок к выходу. – Свет, вещи его собери.

Вытащив его за дверь, прислонил к стене подъезда. Света молча поставила рядом две сумки. Быстро она. Уходя, бросил:

– Чтобы я тебя здесь больше не видел, увижу – в больнице пропишешься!

Зайдя в квартиру, спросил:

– Все правильно? Прощать не собираешься?

– Нет, Олег, все правильно и спасибо тебе, – чуть всплакнув, сказала Светлана.

– Не за что, пойду Лешку приведу, ты в душ сходи. И теплый – не горячий, а лучше прохладный – прими. А то гематома разрастется, – сказал я и, не дожидаясь ответа, вышел из квартиры. На лестничной площадке Петра уже не было. Спустился вниз, вышел из подъезда крикнул:

– Алексей! Пошли домой.

– Пап, а куда дядя Петя так быстро побежал? – поднимаясь по ступенькам, вопрошало чадо.

– Не знаю, сын. Скорее всего, у него появились срочные и очень важные дела.

– А он вернется? – допрос продолжался.

– Не должен, но если вдруг, то я первый должен узнать об этом. Ясно? – развернувшись и глядя в глаза сына, сказал я.

– Ясно, пап! И ты, как Бэтмен, прилетишь и спасешь нас? – восторженно спросили у меня.

– Мне кажется, что мама позволяет тебе очень много смотреть телевизор, – нравоучительно начал я.

– И ниче не телевизор, все в Инете давно смотрят, онлайн, – очень тихо пробурчал себе под нос отпрыск.