Поэтому, ещё раз оглянувшись, я направилась к узорчатой лепнине на ножке стола.

Во-первых, если заберусь на столешницу, то там больше обзор.

Во-вторых, там есть зеркало. Небольшое, настольное, но мне сейчас и такое будет в полный рост.

Ну и, в-третьих, там, на столе, лежало платье. То самое – розовое с оборками, которое я не стала класть в заказ. И, судя по моим габаритам, а глаз у меня намётанный, оно мне как раз должно подойти. И я знаю, насколько нелепо думать об одежде, когда ты стала куклой, но… Но в мыслях металось паническое: «А вдруг кто зайдёт?! Он зайдёт, а я тут голая!»

Одна моя часть убеждала разум, что оказаться голой куклой – это самая меньшая из наших проблем, а другая защищалась тем, что хотя бы эту проблему я могу решить здесь и сейчас.

Поэтому меня ждало восхождение. Восхождение Клары! Было бы смешно, если бы не смахивало на психоз…

Я ухватилась неровными деревянными пальчиками за край стола, а непослушные, шатающиеся ноги поставила на первый попавшийся выступ.

Тааак… Теперь подтянем тельце! Опа!

Тело, которое мне казалось жутко неуклюжим, довольно резво подтянулось, и дальнейшее восхождение прошло практически без проблем.

Где-то через десять минут я вылезла на столешницу и некоторое время просто лежала на ней плашмя, переводя дыхание. Усталости не было, но… Но было страшно и непривычно, так что дыхание сбилось не хуже, чем от длинного марафона.

Потом поднялась на ноги и огляделась…

Мамочки родные… Как же высоко!

Я, конечно, всегда гордилась тем, насколько удобный стол я смогла купить – ведь у него даже высота регулировалась, но никак не могла подумать, что сидя на нём в образе куклы, мне будет казаться, будто я на краю обрыва.

«Отсюда упадёшь – костей не соберёшь», – пронеслась паническая мысль. Следом за ней пронеслась вторая: «Костей-то у меня, похоже, нет».

И, пока я не начала слишком много думать, побежала через весь стол за платьем. Я его как раз в шкатулке оставила, вместе с образцами ткани. Надеялась после отпуска куда-нибудь пристроить. Но так, чтобы другие работники ателье его раньше времени не продали кому-нибудь без моего ведома.

Как я открывала огромную шкатулку – отдельная история. Скажу только одно: опытным путём я узнала, что деревянные руки боли не чувствуют. А ещё не ломаются. Когда я не удержала в скользких ладонях тяжёлую резную крышку, и она рухнула на одну из рук, которую не успела выдернуть, то по привычке я закричала, боясь, что останусь без пальцев, и только потом поняла, что ничего даже не почувствовала.

Приподняв снова крышку, я осмотрела собственные руки, на которых остались лишь мелкие царапины, и с облегчением выдохнула.

Платье, с моего ракурса, было не просто красивым… Оно было восхитительным! Сейчас ещё больше бросались в глаза ровность строчек и аккуратный покрой.

Натянув его на себя через голову и закрыв полностью ступни, которые меня смущали своей неестественностью, я не выдержала и дополнила образ шляпкой, внутри которой оказалась заколка – она помогла собрать на голове непослушные волосы, которые очень мешались, пока я лезла на стол; а ещё захотелось надеть перчатки. Да, чтобы скрыть деревянные руки. Так, не видя их – было не очень страшно смотреть на неестественное тело.

Я, конечно, понимала, что это никак не решало мою проблему, но… Но это было хоть что-то.

Следующим в списке значилось зеркало.

Превозмогая дрожь в коленях, которая перерастала в бряцание деревянных шарниров друг об друга, я подошла к зеркалу и испуганно выдохнула, когда увидела своё лицо… Совсем другим…