Отличный, мать его, расклад получается!

Людей из моего мира пользуют все. С каждой стороны конфликта.

Зато теперь всё становилось более-менее понятным. В одном предстояло разобраться: почему на этой чёртовой карте стоит имя моего отца? Он ведь мёртв. Я лично видел его мёртвое тело, привезённое в больницу со станции. Мы с мамой хоронили его, оплакивали.

От напряжения у меня затряслись пальцы. Пришлось сжать ладони в кулаки и ещё раз перевести дыхание…

– Набираем скорость! – Услышав бодрый голос Акулы, я вдруг осознал, что она вернулась, и мы уже взлетели.

Нас ждала телепортация в Измаил, столицу Стокняжья.

Но я бы всё отдал, чтобы попасть в злосчастный Тафалар и выяснить, что случилось с отцом. Неделю назад женщина-чароит, которую я и Галей допрашивали в бункере, дала ценную информацию.

Она сказала тогда:

«Ищи в Тафаларе мага по прозвищу Испытатель, он Мастер Материй, работает на столичный Военный Дом и часто бывает в таверне „Восьмилунье“. Возможно, там ты получишь ответ насчёт своего отца».

А ещё указанная точка на карте.

Что там? Кто ждал в назначенном месте? И кого именуют «грузом», который нужно было туда доставить? Ведь речь шла о живом человеке. О том, кто находился в верхолёте, потерпевшем крушение. И кто сделал пометку иероглифами на карте, зачем-то написав там имя моего отца?..

Погрузившись в размышления, я не сразу ощутил лёгкий толчок машины и миганье зелёных ламп на потолке салона.

– Ну вот и столица, – прошептала Мидори и взяла меня и Мичи за руки. – Мы всё-таки здесь. И я так счастлива, что вы оба живы и рядом со мной.

***

Сам Измаил мы увидели только издалека.

Верхолётная станция Международной Академии Линий находилась на живописном холме за городом. Это был целый аэропорт с десятком взлётных платформ и гигантской крышей-куполом из синего монолитного стекла. Яркое и бликующее на солнце, оно походило на второй слой неба.

Сейчас станция пустовала. Возможно, в это время в Академии шли занятия.

Пока Кика и Мидори ахали и разглядывали станцию, которую Акула обозначила как «академический верхолётный портал», я и Мичи уставились на город. С приличной высоты холма он был хорошо виден.

Говорят, первое впечатление невозможно стереть из памяти.

Теперь я с этим был согласен.

Невероятный вид Измаила моя память сохранит навсегда, потому что именно в эту секунду я отчётливо осознал, насколько величественно Стокняжье, если у него такая столица.

Вид фантастический!

Дома-небоскрёбы в готическом стиле, остроконечные арки, витражи, копьевидные башни, лепнина, статуи, шпили, фонтаны на крышах и роскошь, а вокруг всего этого – мельтешение верхолётов и жизнь миллионов людей.

Вместо магистралей и дорог, как у нас, здесь уличное движение было организовано для летательных аппаратов. Десятки тысяч машин передвигались по городу одновременно, но настолько безопасно, что становилось стыдно за наш мир.

Здесь использовали не светофоры, а что-то вроде пространственных коридоров четырёх разных цветов, а ещё верхние и нижние ярусы воздушных магистралей.

Так делились потоки машин магического мегаполиса.

И если я в своей жизни видел хоть какие-то города, то Мичи впервые вылез из своей глухой деревни, а теперь стоял, как пришибленный, пытаясь осознать, что всё это наяву, что люди в его стране действительно так живут, и что эти роскошные здания существуют на самом деле.

Я и сам на минуту забыл о тревожных мыслях, пока разглядывал Измаил.

Но мысли тут же вернулись, когда из здания академической станции вышли двое. Учитель Галей и ещё какой-то мужчина. Довольно молодой, не старше тридцати. Русоволосый, высокий и крепкий, с уродливым шрамом во весь лоб и весь какой-то напряжённо-мрачный.