– Не из каких? – удивился я.

– Балетных обнаженкой не удивить, – объяснила Елизавета. – Паузы между номерами в спектаклях короткие. Отработала одна часть ансамбля «Плясовую», потом вторая половина «Камаринскую» начинает отчебучивать. А у нас меньше пяти минут, чтобы костюм сменить и на сцену вернуться. За кулисами костюмеры стоят. Раз – раздели! Два – одели! Все голые, но некогда друг друга рассматривать. Да и не один год вместе, никаких секретов под одеждой не скрываем. Не волнуйся, мужиков без всего постоянно вижу. Не удивить меня! И трусы ты не снял, думай, что на пляже стоишь… Эх, верх неправильно надел!

– Почему?

– Пуговицы сзади, не спереди, – захихикала девушка. – Снимай!

– Что?

– Верхушку! С тобой угоришь от смеха!.. Ну, давай! Не тормози! У меня вечером спектакль!

– Не привык разоблачаться при посторонних, – пробормотал я.

Елизавета прищурилась.

– С женой спать во фраке и лаковых туфлях ложишься?

– Я холостяк.

– Интересный поворот, – захлопала огромными ресницами блондинка. – Я сама не замужем. Может, у нас любовь получится?

Я на всякий случай попятился к окну. Елизавета согнулась от смеха.

– Ой, не могу! Испугался! Это же шутка! Ты мне даже за миллион долларов не понравишься. Короче! Нет времени заниматься чужими комплексами! Тебе бабки нужны?

– Дамы пожилого возраста вызывают у меня уважение, – кивнул я, – но не горю желанием с ними…

Договорить не удалось – Лиза рассмеялась во весь голос.

– Прикол!.. Ты вообще кто?

– Частный детектив.

Елизавета широко распахнула глаза.

– Документ есть?

Я полез в свою сумку, вынул удостоверение. Блондинка изучила его, потом рухнула на диван, начала опять хохотать, но сумела произнести:

– С той стороны ширмы висит кошелка – вынь мой паспорт! Заодно свои штаны возьми, их на мой рейл повесили.

Самое удивительное во всем том, что сейчас происходило, – это моя реакция. Я, облаченный лишь в рубашку, безропотно потрусил в указательном направлении, увидел сначала брюки, потом сумку, принес все на свою половину и протянул сумку Лизе. Та, перестав веселиться, вынула из нее документ, открыла его и протянула мне.

– Читай вслух, как меня зовут.

– Елизавета Никитична Простынкина, – прочитал я, постарался удержать смех, но не удалось.

Лиза присоединилась ко мне. Короткое время мы веселились, потом девушка сказала:

– Работать пора! Подушкин и Простынкина – крутая парочка… Ваня, хватит выпендриваться! Встань!

Я встал с дивана и застыл. Елизавета живо расстегнула рубашку, надела ее так, что пуговицы оказались сзади, велела натянуть шаровары, потом глянула на сапоги.

– М-да! В таких не потанцуешь, но для фото сгодятся. Шагаем!

– Куда?

– В Большой театр! Плясать станем! Ты Зигфрид, я Сильфида, – не задержалась с ответом Елизавета.

– Зигфрид – главный герой балета «Лебединое озеро», а Сильфида – главная героиня постановки, которая носит имя пленительного духа воздуха. Им никогда на одной сцене не встретиться.

– Вау! Ты любитель балета? – поразилась моя партнерша.

Я собрался ответить, что хорошо знаю только классический репертуар, но тут Люси закричала:

– Ваня! Лиза! Долго вас ждать?

– Уже несемся! – ответила девушка.

На следующий день после завтрака мы с батлером устроились в кабинете, и я рассказал ему о том, чем занимался вчера вечером.

– По просьбе Люсинды вы изображали партнера Лизы? – смеялся Борис.

– Это оказалось нетрудно, фотографы сделали простые снимки. Партнерша сидит в кресле, я стою сзади с гордым видом. Потом мы оба держимся за руки. Все кадры такие, что моих ног не видно. И Люси, и Лиза, и даже фотографы сказали, что я неправильно ставлю стопы, колени у меня «висят», поэтому взяли лишь верхнюю часть. Не подхожу я на роль танцора – и слава богу!