– Мне не надо! – хмуро предупредил Влад. – И вообще, кончайте бухать, не до этого.

– Да мы по граммульке, для аппетита, – отмахнулся Лисин.

– Ты подумал? – в упор спросил Влад.

– Про что?

– Про то, где ныкаться будем.

– А зачем ныкаться? – удивился Эдик. – Разве тут плохо?

– Хорошо – до поры до времени. Ты что, не понял? Кто-то уже город прочесывает. Если всерьез возьмутся, то и к нам заглянут.

– Я подумал… – неохотно проговорил Лисин. – Вроде на Горводоканале какие-то подземелья, коллекторы и прочая овуляция. Только там воды выше макушки. И вообще грязновато…

Чувствовалось, что думать ему не хотелось и меру опасности он пока не осознает.

После третьей «граммульки» студента понесло описывать картины будущего. Он принялся рассуждать, что нужно в первую очередь спасать библиотеку, чтобы донести до новых поколений знания, накопленные человечеством.

– Каких поколений, чудила? – посмеивался Лисин. – Откуда они тут возьмутся?

– Ну, одна самка у нас есть, – опрометчиво заявил Эдик, чем вызвал немедленную реакцию сержанта:

– Это кто тебе тут самка?! Я тебе щас такую самку устрою, пожалеешь, что с яйцами родился! Иди к слоникам самок искать! И с Дунькой Кулаковой не забудь посоветоваться, самец, блин!

Потом пришла Марго, которая растерянно спросила:

– А Петрович разве не у вас?

– Нет, не заходил, – беспечно ответил сержант. – Наверно, в сортире застрял.

Но Петровича не было и в сортире. И вообще, в здании его не было, это проверили достаточно быстро.

Еще через несколько минут Лисин заметил, что дверь во внешних воротах приоткрыта.

– Я ее закрывал, когда машину загонял, зуб даю! – божился он.

– Ну, все ясно, – сокрушенно вздохнула Марго. – Угадайте с трех раз, куда он пошел?

Академия Жизни, как ни странно, славилась своими огромными и мрачными подвалами. Вероятно, прогулки там как нельзя больше способствовали размышлениям – как о ценности жизни, так и о ее тщетности. На самом деле это было случайностью – когда учреждали Академию, ей достались самые старые строения в комплексе Академии Истинного Знания. А предки, по не очень понятной причине, обожали зарываться в землю.

Впрочем, подвалы использовались отнюдь не для прогулок. Там было то же, что и наверху, – обычные помещения: рабочие, деловые, учебные и бытовые.

Великий магистр Ларис ре Чебрен через тайный проход направлялся в Ротонду – утопленное на три этажа сводчатое помещение, служившее для пребывания тех персон, которым нежелательно болтаться по Академии у всех на виду.

Магистр отворил дверь и бесшумно вошел. Ему уже доложили, что его гость, Просвещенный магистр Юн ре Аматис, уснул, едва успев войти.

Он и в самом деле крепко спал, откинувшись на шершавую каменную стену. Его сапоги и плащ были пыльными, словно у бродяги, а коричневая загрубевшая кожа выразительно свидетельствовала о каждом из долгих дней, проведенных под палящим солнцем Усодана.

– Аматис, – осторожно позвал Чебрен.

Гость моментально открыл глаза, а затем вскочил:

– Простите, редре, я сам не заметил, как уснул…

– Ничего, ничего, – замахал рукой Чебрен. – Я не стал бы тебя будить, но в моем расписании нет иного времени для нашего разговора.

Аматис сел на широкий деревянный стул, разминая лицо ладонями – тоже пыльными и загрубевшими.

– Я могу заказать обед, – предложил Великий магистр.

– Не беспокойтесь, прошу вас. Думаю, разговор у нас будет не слишком долгий, поскольку подробный отчет вы уже получили.

Великий магистр сложил пальцы в замок и некоторое время смотрел на них, размышляя, как начать разговор.