– Имел ли ты в виду, что он безумно в меня влюблен?

Он не отвечал, но плутовская улыбка светилась в его глазах. Она знала и любила эту улыбку.

– Ну, что такое? Я чувствую, что ты собираешься сказать что-то ужасное.

– Вот что я скажу: женщины часто воображают, что мужчины гораздо сильнее их любят, чем это есть на самом деле.

Впервые за сегодняшний день она рассмеялась: уверенность, с которой он говорил, была заразительна.

– В последнее время ты мало обращала внимания на мужа. Может быть, теперь он уж не так сильно в тебя влюблен, как прежде.

– Во всяком случае я никогда не буду воображать, что ты меня любишь до безумия, – возразила она.

– Вот в этом ты ошибаешься.

Как радостно было ей слышать эти слова! Она знала, что это правда, и уверенность в силу его страсти к ней согревала ей сердце. Произнеся эти слова, он встал, – подошел ближе, и сел около нее на сундук. Он обнял рукой ее талию.

– Не мучь больше свою глупую головку этими страхами, – сказал он, – уверяю тебя, что бояться нечего. Я уверен больше, чем когда-либо, он сделает вид, что ничего не знает. Такие вещи доказать очень трудно. Ты говоришь, что он тебя любит; может быть, ему всего страшнее совсем потерять тебя. Клянусь, что если бы я был твоим мужем, я бы согласился на что угодно, только не на разлуку с тобой.

Она прижалась к нему. Его прикосновение вызывало во всем ее теле нежную истому. Любовь, которую она к нему чувствовала, была почти пыткою. Последние его слова дали ей почву для размышлений: может быть, Вальтер любит ее так страстно, что готов перенести всякие унижения, чтобы хоть иногда пользоваться, ее ласками. Она это понимала, подобное же чувство она питала к Чарли. Ей было лестно так думать, но вместе с тем легкое чувство презрения к человеку, который мог так рабски любить, вкралось в ее душу.

Она нежно обвила шею Чарли руками.

– Ты удивительный человек. Я дрожала, как лист, когда шла сюда, а теперь ты меня совсем успокоил.

Он приблизил к себе ее лицо и поцеловал ее в губы.

– Дорогая, любимая!

– Ты для меня такое утешение, – со вздохом сказала она.

– Перестань нервничать. Знай, что я всегда постою за тебя и не дам тебя в обиду.

Ока откинула всякий страх, но на одно мгновение безрассудно пожалела, что ее мечты о совместной жизни с Чарли разбились. Теперь, когда всякая опасность миновала, она почти желала, чтобы Вальтер настаивал на разводе.

– Я всегда знала, что могу на тебя рассчитывать.

– Само собой разумеется.

– Не пора ли тебе идти завтракать!

– К черту мой завтрак!

Он притянул ее к себе, крепко сжал в своих объятьях, и его губы искали ее губ.

– Чарли, отпусти меня!

– Никогда.

Чувствуя свою власть над ним, она рассмеялась смехом торжествующей любви.

Не выпуская ее рук из своих, он заставил ее встать на ноги и, крепко прижав к своей груди, замкнул дверь.

В течение всего дня она думала о том, что говорил Чарли насчет Вальтера. В этот день они были приглашены на обед и, когда он вернулся из клуба, она одевалась. Он постучал к ней в дверь.

– Войдите.

Он не отворил дверей.

– Я иду одеваться. Скоро ты будешь готова?

– Через десять минут.

Он ничего больше не сказал и прошел к себе в комнату. Его голос звучал также неестественно, как и вчера. Она теперь вполне владела собой. Она оделась раньше, чем он, и, когда он спустился вниз, она уже сидела в автомобиле, поджидая его.

– Боюсь, что заставил тебя ждать, – сказал он.

– Эту неприятность я смогу перенести, – возразила она и сумела заставить себя улыбнуться.

По дороге она раза два заговаривала с ним, но он отвечал коротко и отрывисто. Она пожала плечами; все это начинало ее раздражать. Если он хочет дуться – пусть дуется, ей все равно. В полном молчании они доехали до места назначения. Это был большой, званый обед. Было слишком много народу и слишком много блюд за обедом. Китти, весело болтая с рядом сидящими, наблюдала за своим мужем. Его грустное лицо было слишком бледно.