Инубо продолжал ворчать в том же духе, но названные им причины показались мне недостаточно вескими, чтобы нам наотрез отказать, поэтому его речь меня не убедила. Если бы нас оставили на ночь, мы бы никогда не стали жаловаться, как бы холодно к нам ни отнеслись. Нас не нужно было кормить; в крайнем случае, мы могли бы обойтись и без постели, что все равно было бы лучше, чем спать на земле. Я не мог избавиться от впечатления, что у Инубо была какая-то другая причина отказать нам. Но сейчас было не время выяснять такие вещи. Погиб человек.

– А кто эта женщина, которую убили? – быстро спросил я.

– Ее зовут Сатико Хисикава, она была артистка, играла на кото. Она всю свою жизнь была близка с моими предшественниками.

– Предыдущий хозяин, Хидэити Инубо, был в наших краях известным специалистом по кото, – объяснил мне Сакаидэ, – поэтому в этом доме много необычных кото, от традиционных до редких, сделанных из различных пород дерева. Название «Рюгатэй» тоже связано с культурой игры на кото. Не знаю, в курсе вы или нет, но деку кото принято уподоблять дракону, и у каждой ее части есть свое соответствующее название. Госпожа Хисикава была ученицей знаменитой в этих местах мастерицы игры на кото по имени Онодэра, и у нее это отлично получалось.

Сакаидэ продолжил рассказ:

– При прежнем хозяине здесь часто устраивали концерты, приглашали исполнителей на кото из Осаки и Кюсю. Тогда я и познакомился с госпожой Хисикавой. Ей здесь очень нравилось, она часто приезжала. И в этот раз она тоже приехала немного подлечиться.

У Инубо на глаза навернулись слезы. Увидев их, я подумал, что, возможно, он и не такой уж плохой человек.

– Почему подлечиться? Она чем-то болела? – спросил я Инубо.

– Нет, это артистическое. Видимо, был небольшой нервный срыв, и врач порекомендовал ей отдохнуть. Прежний хозяин очень ее любил; может быть, это его дух позвал ее… – сказал Инубо самым будничным тоном, – а может, и не он…

– А если не прежний хозяин… – вмешалась молчавшая до сих пор Кайо, как будто не могла больше сдерживаться.

Однако Инубо больше не отвечал.

– Почему она умерла? – спросила Кайо слегка раздраженно.

Да, я тоже хотел об этом узнать.

– У нее были какие-то проблемы? Что-нибудь с сердцем?

Я удивился вопросу, но потом сообразил, что Кайо не видела трупа.

– Нет, я ни о чем таком не слышал. Она была совершенно здорова и до последнего момента чувствовала себя хорошо. Когда они разговаривали с дочерью, часто шумели, – сказал Инубо.

– Господин Исиока, отчего она умерла? – спросила меня Кайо.

Я рассказал ей то, что видел. Однако, как ни посмотри, это очень странно… В запертой комнате…

– Я не мог ошибиться. У нее в середине лба была дыра размером с монету в десять иен.

– Прекратите, прекратите говорить об этом! – прервал меня Инубо резким командным тоном.

Меня это немного смутило. Будь он хоть сто раз хозяином особняка, никто не давал ему права командовать гостями. Речь идет об убийстве. Я не какие-то сплетни повторяю. Чтобы успокоить душу умершей, необходимо выяснить причину. Кроме того, мне снова придется сказать об этом полиции. Это не безответственная игра в детектива. Поэтому я продолжил, не беспокоясь о деталях:

– Я совершенно уверен, что ее застрелили.

Тут внезапно раздался крик, который меня напугал. Я попытался понять, что произошло. Оказалось, кричал Инубо. До меня не сразу это дошло, потому что голос его звучал совершенно как женский.

– В чем дело? – спросил я Инубо с ощущением, будто смотрю продолжение кошмарного сна. Он закрыл лицо руками, как ребенок. В этом положении он соскользнул с кресла и упал на дорогой с виду ковер. Затем с грохотом стукнулся лбом о стоявший перед ним стол, его мясистые плечи задрожали, и он зарыдал, как маленькая девочка. Я был ошеломлен.