Она ушла с гордо поднятой головой, всем своим видом демонстрируя несогласие, а я занялся своими делами, объяснил мальчикам, готовящимся к церемонии обрезания, как разрисовывать тела, прочитал заклинание, отгоняющее злых духов от шамба старого Сибоки (он нашел там кучку дерьма, оставленного гиеной, верный признак проклятия таху), дал команду Техподдержке вновь скорректировать орбиту, чтобы принести прохладу на западные равнины.

Когда я вернулся для послеполуденного сна, Камари уже побывала у меня и удалилась, и все было в порядке.

Следующие два месяца жизнь в деревне шла своим чередом. Настала пора сбора урожая, старый Коиннаге взял себе еще одну жену, и праздник по этому случаю с танцами и обильными возлияниями помбе длился два дня. Прошли по графику короткие дожди, родилось трое детей. Даже Эвтопический Совет, ворчавший на наш обычай оставлять старых и увечных гиенам, оставил нас в покое. Мы отыскали их нору и убили трех щенков, потом дождались возвращения их матери и умертвили ее тоже. Каждое полнолуние я приносил в жертву корову – не просто козу, а большую, жирную корову, – благодаря Нгаи за Его щедрость, ибо, поистине, он благословил Кириньягу процветанием.

За это время я редко виделся с Камари. Она приходила по утрам, когда я спускался в деревню, бросая кости, дабы определить, какая будет погода, и днем, когда я обходил больных и беседовал со старейшинами, но я всегда знал, что она приходила, ибо мои хижина и бома содержались в идеальном порядке, а недостатка в воде и хворосте я не испытывал.

Но однажды днем, после второго полнолуния, вернувшись к себе после беседы с Коиннаге – мы обсуждали, как лучше решить вопрос о спорном участке земли, – я, войдя в хижину, нашел компьютер включенным; экран покрывали странные символы. Когда я получал научные степени в университетах Англии и Америки, то выучил английский, французский и испанский; разумеется, я знал языки кикуйю и суахили. Но эти символы представляли собой неизвестный мне язык; и, хотя среди символов встречались цифры и знаки препинания, это не были математические формулы.

– Компьютер, я точно помню, что выключил тебя утром. – Я нахмурился. – Почему у тебя экран светится?

– Меня активировала Камари.

– И забыла выключить, когда уходила?

– Совершенно верно.

– Так я и подумал, – мрачно сказал я. – Она включает тебя каждый день?

– Да.

– Разве я не отдал тебе приказ высшего приоритета – не общаться с ней ни на одном известном языке? – удивился я.

– Отдал, Кориба.

– Как ты можешь объяснить неисполнение моего указания?

– Я не отказывался исполнять твой приказ, Кориба, – ответил компьютер. – В соответствии с моей программой я не могу нарушить приказ высшего приоритета.

– А что тогда я вижу на экране?

– Это Язык Камари, – ответил компьютер. – Он не фигурирует среди 1732 языков и диалектов, хранящихся в моей базе данных, а потому не попадает под ограничение твоего приказа.

– Ты создал этот язык?

– Нет, Кориба. Его создала Камари.

– Ты как-либо помогал ей?

– Нет, Кориба.

– Это настоящий язык? – спросил я. – Ты способен понять его?

– Это настоящий язык. Я могу его понять.

– Если она задает тебе вопрос на Языке Камари, ты можешь ответить на него?

– Да, если вопрос достаточно простой. У этого языка очень ограниченные возможности.

– А если для ответа требуется перевести какую-то фразу с любого известного тебе языка на Язык Камари, будет ли это нарушением моего приказа?

– Нет, Кориба, не будет.

– Следовательно, ты отвечал на вопросы, которые задавала Камари?

– Да, Кориба, – ответил компьютер.