Я подумала и решила, что не для того я сюда так рвалась, чтобы так быстро сдаться. Не бывать этому, я Шоттер, я слово дедушке дала, а значит, нужно стиснуть зубы и идти к своей мечте.

Я знаю, что если бы сейчас сдалась, моя семья ни слова упрёка мне не сказала, наоборот, они бы меня поддержали. Но после такого я не смогла бы уважать саму себя.

Все понимали, что это был отсев, первичный и довольно существенный, как позже оказалось, не каждый способен выдержать такую нагрузку.

В холле учебного корпуса висели списки, в которых каждому из нас начисляли баллы за успеваемость и дисциплину. Внизу списка была проведена черта и попавшие за неё выбывали из программы обучения. Каждую неделю эта черта сдвигалась вверх: так нас специально отсеивали.

Хоть я старалась изо всех сил, но мне приходилось соперничать с хамом, которого, кстати говоря, зовут Эрик. У этого засранца оказалась идеальная память, так что он особо и не напрягался. Достаточно было просто слушать тренера и профессоров, и он всё запоминал. Мне же, чтобы занимать лидирующую позицию списка, приходилось зубрить ночами материал, который не поняла на занятии.

А ещё у нас была ужасная физическая подготовка. Ну как, ужасная, для многих парней ничего сложного в этом не было. Сложно было мне, потому как послаблений и правда, никто не делал, не было скидки на пол. Мне приходилось наравне с парнями бегать, прыгать, отжиматься и проходить полосу препятствий. В первые несколько дней у меня болело всё тело. На занятия вставала, как столетняя развалина, еле передвигаясь. Но постепенно моё тело стало привыкать к нагрузкам. Радовало, что нагрузки нам давали каждый день на разные группы мышц. Сама над собой посмеивалась, выпустят не пилота Киру Шоттер, а маленького накачанного киборга.

Кстати, насчёт моего роста в академии постоянно кто-то да проходился. Но надо признать, близнецы мне здорово помогали, они отбивали нападки на меня, не давали меня в обиду. Через месяц мы подружились с ними. Они на самом деле оказались интересными ребятами, и сейчас я воспринимала их не просто одногруппниками, а скорее как братьев.

Однажды произошёл и вовсе вопиющий случай, который сильно напугал меня. Именно тогда я поняла кардинальную разницу между парнями и девушками. Через месяц после поступления у женского общежития меня ждал Влас, это именно он приставал ко мне, когда я пришла сдавать экзамены в отделение Академии. Он выскочил из-за кустов, я его не видела и опешила, когда она на меня выпрыгнул, схватил меня за руки и потащил в кусты.

— Что, Шоттер, удобно иметь такого деда? Захотела попасть в Академию и, пожалуйста, даже делать ничего не нужно? Комфортно иметь таких родственничков? – он толкнул меня на землю, но я устояла.

Я почувствовала от него неприятный, но характе́рный запах от выпитого алкоголя. Как так? Где он смог найти алкоголь на территории Академии?! Это ведь под строжайшим запретом!

Однажды в моей семье произошло какое-то, до сих пор неведомое мне событие, я была маленькой и не понимала, что происходит. Но позже, вечером, когда все почти успокоились и перестали ругаться, мои мама и папы сидели на улице, жарили мясо и пили вино, когда папа Майкл относил меня в кроватку, я чувствовала от него этот запах. Это было всего один раз. Но я очень ярко запомнила тот эпизод. Тогда я была очень напугана и до сих пор этот запах автоматически ассоциируется у меня с чем-то очень плохим. Потому я никогда я в своей жизни не пробовала алкоголь. Я не хотела этого, не хотела пускать в свою жизнь это неприятное чувство.