– Черт! – ругается Данил и, откинувшись спиной назад, устало трет лицо. – Прости, – на грани слышимости произносит он. – Я такой идиот…

И это еще мягко сказано. Ведь именно по его вине я первый раз оказалась в больнице с гипертонусом и угрозой выкидыша, прямиком из офиса.

А сейчас… Легче ли мне стало от его признания? Тяжело сказать. Потому что не известно, что хуже, настоящая измена или сфабрикованная. Больно однозначно в обоих случаях. С одной лишь разницей, что во втором человек намеренно причиняет тебе эту боль, чтобы списать со счетов, как наскучившую игрушку.

9. Глава 9 – Данил

У Ксюши определенно есть какая суперспособность заставлять меня чувствовать себя полным идиотом.

Сначала ее волшебное преображение из злобной ведьмы в добрую домашнюю фею, теперь это… А ведь я еще не верил, что Ксюша собиралась сообщить мне о нашем предстоящем родительстве. Теперь понятно, почему она так затянула с этой новостью.

Она сидит, уставившись в одну точку прямо перед собой. Кажется, мое откровение шокировала ее больше, чем я ожидал. Или я снова выбрал далеко не самый подходящий момент?

Как так получилось, что вместо облегчения я снова испытываю чувство вины?

– Ксюш, – зову и осторожно накрываю ее руку своей.

Она вздрагивает и переводит взгляд на меня. Черт! Это что слезы? Ну точно, я идиот!

Видимо, моя растерянность слишком красноречиво отражается на лице, потому что Ксюша вдруг улыбается слегка дрожащей улыбкой, и из ее глаз срываются две крупные слезинки. Она мягко высвобождает свою руку и прикладывает ее к моей щеке. Всего на пару секунд, но это прикосновение обжигает, и даже когда она убирает руку, я все еще чувствую ее касание на коже.

– Прости. Это все гормоны, – говорит она, смахивая слезы, которые уже непрерывным потоком текут по ее щекам. – Я сейчас.

Ксюша встает и выходит из кухни. А я, кажется, даже дышать не решаюсь, пока она не возвращается через пару минут.

– Прости, – говорю, когда она садится обратно за стол, и наконец вдыхаю полной грудью.

– Видимо, я тебя изрядно достала, – вдруг со смешком выдает Ксюша.

– Да, было дело, – говорю как есть и внимательно вглядываюсь в ее лицо. Теперь ей весело? Это и есть тот самый перепад настроения у беременных?

Мы сидим в тишине еще пару минут, а потом Ксюша, едва заметно поморщившись, встает со своего места, тяжело опираясь на стол. Подходит к шкафчикам, достает оттуда блистер с какими-то таблетками и глотает их, щедро запивая водой.

– Ты не против, если я прилягу? Сегодня был очень тяжелый день, – говорит она, развернувшись ко мне лицом.

– Тебе плохо? – тут же подскакиваю к ней.

– Да так. Потягивает слегка низ живота, – неопределенно отвечает Ксюша, поглаживая живот.

– Может, врача? – Моя тревожность уже подлетает до отметки максимум.

– Нет, не надо. Мне просто нужно отдохнуть, – улыбается она отстраненно.

– Я помогу, – запоздало подставляю ей свою руку, но Ксюша смеется:

– Я же не инвалид, дойду сама, – участливо хлопает меня по плечу.

Я плетусь за ней в спальню, но Ксюша вдруг сворачивает в прихожую. Подходит к входной двери, поворачивается ко мне и чего-то ждет. До меня не сразу доходит смысл ее действий, а когда доходит…

– Нет, – мотаю головой я. – Даже не думай.

– Кравцов. Что не так? – хмурится Ксюша.

– Ты серьезно? Ты только что сказала, что у тебя живот болит, что чувствуешь себя неважно и теперь хочешь, чтобы я ушел? – недоумеваю.

– Ну да, – так же удивляется Ксения в ответ.

– Где логика? А если тебе станет плохо? – озвучиваю очевидные вещи.

– У меня на быстром наборе Леня стоит, и в случае чего бригада скорой примчится сюда за десять минут, – невозмутимо сообщает она, сложив руки на груди.