— Чего ты привязалась к Демидову?

— Ты в курсе, что он бил ее? Изменял бесчисленное количество раз. Унижал ее. Она падала на развод, а этот мудак решил, что заберет у нее детей!

Данил смотрит на меня, не мигая, пока я хожу из стороны в сторону.

— Дань, неужели тебе нравится быть его адвокатом? Защищать его, представлять в суде? Не верю, чтобы тебе нравилось, – тихо говорю я.

Данил дергается, но потом сжимает руки в кулаки и холодно отвечает:

— Это моя работа. Мне плевать, какой он человек, и какие отношения у них с женой.

Выглядит он безразличным, отстраненным. Ему действительно плевать. Горько усмехаюсь и киваю. Нет того Дани, которого я знала когда-то. Он другой совсем. Помню, как он мечтал защищать слабых и беззащитных. Говорил, что в этом и есть суть работы адвокатом.

— Полин, Демидов метит на кресло мера. Его никто и ничто не остановит. Полин, отойди на этот раз в сторону. Все сводится к тому, что его жена изменила ему. У него же безупречная репутация семьянина. Надо будет, он сделает ее еще и душевнобольной. Найдет свидетелей, справку, больничную историю. Не заметишь, как она окажется в дурке.

Каждое его слово, как каток, по мне проезжало. Но это все равно заставляла меня хотеть еще больше помочь этой женщине. Вместе с этим чувствую какую-то беспомощность. Как слепой котенок мыкаюсь, и не знаю, что делать дальше. Накопившееся напряжение прошедших дней доводит до точки. Слезы брызгают из глаз. Понимаю, что выгляжу жалкой, но ничего с собой поделать не могу.

На мгновение Данил теряется и дергается ко мне, но одергивает себя и остается стоять на месте. От этого слезы еще сильнее начинают литься из глаз. Отворачиваюсь от него, но он успевает ухватить меня за подбородок. Стирает костяшками пальцев мои слезы с щек. Даже сейчас он не жалеет меня. Смотрит с такой же холодностью и отстранённостью.  Я не достойна даже его чертовой жалости.

— Это только начало, Поль.

Вырываюсь из его хватки и сажусь к себе в машину. Зло вытираю проклятые слезы и срываюсь с места. Еле успеваю выкрутить руль, чтобы не помять чужую машину, и это приводит меня в чувство. Снижаю скорость и цепко слежу за дорогой. Авария мне сейчас точно ни к чему.

На работе тоже сосредоточиться ни на чем не могу. Мне нужно готовиться к еще одному делу, а у меня не получается взять себя в руки. Ну почему я всегда в его присутствии веду себя как размазня?

Пила  вторую чашку кофе за завтраком, но глаза упорно не хотели открываться. Вчера я с особым усердием готовилась к предстоящему заседанию.  С ума сойти как время быстро летит. Лето подходит к концу. Я уже проводила брата. Он улетел на учебу. Одинаковые дни проносятся все быстрее, а я как будто зависла в одной точке. То же самое чувствовала, когда только вышла замуж. Все продолжали жить, а у меня будто бы все встало на паузу. Будто все события проходят мимо меня. Машинально готовлю завтрак, одеваюсь, еду на работу, ложусь спать и так по кругу.

После того всплеска эмоций при Даниле чувствую себя пустой, холодной ко всему, безучастной. За прошедший месяц мы с ним больше не виделись. Оба не искали встреч друг с другом. Брат всерьез беспокоится за меня. Предлагает бросить все и уехать обратно. А я не могу. По крайней мере, не сейчас. Миша тоже смотрит подозрительно, с беспокойством, но молчит, и это радует.

Мы завтракаем в тишине, уткнувшись в свои телефоны. Миша сегодня в настроении, а мне даже улыбнуться кажется непосильной задачей.

— Как там твое дело Демидовых? – вдруг спрашивает он.

— Скоро все решится, – пожимаю плечами, не отрываясь от телефона.