***

Помню таверну... пиво... медовуху... женщин, реагирующих на влияние вышедшей из–под контроля силы инкуба.

«Моя сила — мое проклятие, мой позор, и в тоже время единственное утешение.»

Осмотрев двух слишком вульгарных на мой «трезвый вкус» девушек, мирно спящих на мятых простынях, я скрипнул зубами.

«Поступил как обычно... Черт! Не знаешь, что делать – делай то, что умеешь лучше всего? Я жалок.»

Быстро натянув валяющиеся на полу штаны и схватив рубаху, я, проходя мимо столика, кинул на него несколько кьят в уплату комнаты.

Когда покидал помещение, у меня даже не возникло желания обернуться, чтоб напоследок увидеть своих ночных спутниц. Пройдет несколько часов, и я уже не вспомню, как они выглядели. Девушки просто смешаются с толпой тех, кто был до них.

Сегодня, смотря на ситуацию другими глазами, немного успокоившись, я понимал, что Реган прав. Как бы не было противно это признавать.

«Я бы так же поступил на его месте... Очевидно. Чувства одного человека, даже друга, меня бы волновали меньше всего. Мир находится в такой заднице, о которой мы даже подумать не могли. И у нас совершенно не осталось времени. Так же как и идей, где искать филактерий, и что он из себя представляет. Я справлюсь! И не через такое дерьмо проходил. При том, что приезд Мальхома не означает, что я увижу ее. Любой здравомыслящий мужчина в такой ситуации оставит жену дома. А уж притвориться любезным я смогу.»

Фрейя

– Фрейя, где тебя носит?!

– Какая разница?! С каких пор ты ограничиваешь мои передвижения по собственному дому? – я прошла мимо Мальхома, не желая даже смотреть на мужа.

Резко схватив мою руку и больно сжав запястье, мужчина в бешенстве развернул меня к себе лицом. Острые черты исказились в гневе, всегда гладкие темно–рыжие волосы, зачесанные в низкий хвост, выбились из идеальной прически.

– Ты моя жена! Следи за языком! – эти слова он с дрожью в голосе выплюнул мне в лицо.

– Мальхом, мне больно! – я дернулась, пытаясь вырвать руку, и мужчина поддался, позволяя мне это. – Я твоя жена только на людях. Называй вещи своими именами, я просто очередная безделушка, которую ты удачно купил у моего отца...

Он смерил меня презрительным взглядом, будто смотрел на насекомое, и принялся чопорно поправлять одежду.

– Удачное? Я бы поспорил. Если мне не изменяет память... а она мне не изменяет, из Де–Хаара ты вернулась малость подпорченной. Я бы мог устроить скандал и с позором выгнать тебя. Так что будь благодарна, что я принял тебя...такую.

Я замерла и затаила дыхание, зная к чему идет разговор, который повторяется не первый и точно не в последний раз.

– Инкуб, верно? Не в первый раз мы возвращаемся к этой теме. Но я не устану напоминать о твоем позоре... Даже думать противно... Из всей крепости ты выбрала именно инкуба... Демона, подверженного мутации. Признай, он использовал силу... Отвратительное существо... Что ж ты тролля не выбрала, раз тебе настолько все равно?

– ЗАТКНИСЬ! ЗАКРОЙ РОТ! НЕ СМЕЙ О НЕМ ГОВОРИТЬ!

Хлесткий удар обжег щеку, заставляя подавиться собственным криком. Распахнув глаза, я отшатнулась от мужа, вжимаясь в стену.

– Еще раз, сука, повысишь на меня голос, убью! Собирай вещи, ты едешь со мной в Де–Хаар. Посмотришь на своего ублюдка!

Мальхом отступил, напоследок еще раз окинул меня уничтожающим взглядом и скрылся за дверью, оставляя одну, напуганную и униженную собственной беспомощностью.

«Восемь лет! Восемь проклятых лет я вынуждена жить с этим чудовищем... На людях притворяться любящей женой из–за страха за любимого... А ночами... проводить самое страшное для меня время в руках этого монстра, нещадно, день за днем, уничтожающего мою душу. Сама удивляюсь, как спустя восемь лет я все еще нахожу в себе силы на дальнейшее выживание.»