– Да не надо мне ничего от козла этого! Зачем мне его гроши? Я и так-то сама всю семью тянула. Мне ж теперь только легче станет! – решительно перебила адвоката Тася.

– Не перебивайте, Анастасия Михайловна! Дайте мысль закончить. Чем больше мы от него требовать по ребенку будем, тем он больше будет отбиваться. Соглашение специальное составим. Потом захотите с дочкой за границу к маме вашей поехать, думаете, он разрешение на вывоз ребенка вам даст?

– Не даст, это точно, сразу кочевряжиться начнет и говняться всячески.

– Вот! А вы ему соглашение под нос. Где, дружочек, денежки на содержание? Когда ты деточку в цирк водил? Или в кино?

Тася фыркнула, Зайцев, несмотря на то что в то время не работал, даже из детского сада Дуську ни разу не забрал. Все находил отговорки какие-то.

– Думаете, соглашение поможет?

– Еще как! Он же алименты вам перечислять не будет. Суммочка накопится приличная, и статейка сейчас подходящая есть про уголовную ответственность за неуплату алиментов.

– А если он будет алименты платить?

– Анастасия Михайловна, я вас умоляю!

В конце концов адвокат утряс с Зайцевым все процедуры, и вожделенное соглашение все-таки было подписано. По соглашению Зайцев получал от жены отдельную однокомнатную квартиру в новом доме, взамен он обязан был выписаться из Тасиной квартиры, перечислять почтовым переводом определенную сумму денег на Дусино содержание, а также не реже чем раз в две недели забирать Дусю к себе, ходить с ней в музеи и театры.

От бабушки и дедушки Тасе остались кое-какие деньги, часть требуемой суммы она заняла на работе, а часть ей перечислила непутевая мамаша. Так Зайцеву была куплена квартира, он прописался туда, и они благополучно развелись. На таком порядке событий настаивал адвокат, чтобы, если Зайцев вдруг решит дать задний ход, квартира оказалась бы совместно нажитым имуществом. В день развода Тася чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Стоял чудесный теплый сентябрьский день. Настоящее бабье лето. Тася забрала Дусю после школы, и они поехали отмечать развод в ресторан. Как ни странно, Дуська веселилась вместе с Тасей.

«Выходит, я все-таки настроила как-то ребенка против отца? – думала Тася, глядя на смеющуюся Дуську, которая с набитым ртом рассуждала, как на зимние каникулы было бы замечательно поехать к бабушке. – А, и наплевать! Я ж не врала ребенку ничего. Детка у меня умная, глаза у нее на месте. Вот она все видит и сама выводы делает. Не то что я, дубина невозможная! Чего, спрашивается, десять лет маялась? Ведь если б не Дуська, то и вовсе бы домой не ходила, сидела б на работе с утра до ночи».

Когда они подъехали к дому, уже стемнело. У дома стоял фургон для перевозки мебели. Проходя мимо, Тася с удивлением увидела в фургоне свою итальянскую кожаную мягкую мебель. Этой мебелью Тася очень гордилась. В свое время она влезла в огромные долги, чтобы купить эти красивые бежевые кресла и диван на хромированной металлической раме. Зайцев ее тогда еще долго и занудно ругал за то, что она живет не по средствам.

Тася с Дусей поднялись на лифте на свой этаж и увидели на лестничной площадке Зайцева, прижимающего к груди плазменный телевизор.

– Андрей! Ты что, нас грабишь? – как-то само собой вырвалось у Таси.

– Папа! Ты куда телик-то потащил? И диваны? – удивилась Дуська.

– Я что, по-вашему, должен в голых стенах новую жизнь начинать? – заявил Зайцев, протискиваясь мимо них к лифту.

– Ну-ну! Жадность губит фраеров! – Тася почувствовала, как внутри у нее поднимается странная волна бешенства. Ей захотелось ударить Зайцева, но при ребенке этого делать было нельзя, да и вообще много чести. – Очень сильно подозреваю, что награбленное никому никогда еще радости не приносило. Вот и ты, Андрюша, подавишься! А мы с Дуськой себе новый телевизор купим, еще лучше и больше!