Они почти разделись, как вдруг раздался щелчок входной двери и в гостиную вошли соседи Росса, делившие с ним жилье. «Идем в мою комнату», – позвал Росс девушку и под хихиканье друзей поспешил покинуть гостиную. Он повел Джулию вниз по лестнице, в темный подвал, куда через крохотные оконца проникали несколько тонких лучиков света. Девушка ощутила запах цемента или плесени.

– Это и есть твоя комната? – недоверчиво спросила она, шлепая босыми ногами по ледяному полу.

– Да, – гордо ответил Росс. – Я живу тут бесплатно.

Слово «бесплатно» прозвучало с особой гордостью. Джулия обвела глазами подвал, пытаясь оценить его размеры и обстановку. Кровать размещалась рядом с батареей. Картонные коробки валялись повсюду, словно детские кубики, заготовленные для строительства крепости.

Джулия еще в первое их свидание в суши-ресторане приметила, каким экономным был парень и на каком дряхленьком – наверняка, старше чем она, – пикапе приехал за ней. На втором свидании девушка поняла, что Росс не придает особого значения одежде, например, он пришел на встречу, одетый как басист из гранж-группы. (Рваные шорты, испачканная футболка и такие ветхие туфли, что можно подумать, он одолжил их в доме престарелых.) Но только теперь, сидя в подвале на его кровати и разглядывая голые каменные стены, Джулия четко осознала, что у Росса и в самом деле, по-настоящему, нет денег, и он в самом деле не заботится о материальных благах, которым большинство людей чуть ли не поклоняется, как идолам.

– Почему ты живешь в подвале? – спросила Джулия, когда они легли на кровать, и Росс продолжил ласки.

Парень остановился и объяснил, что живет так скромно, потому что хочет доказать самому себе, что способен на это. Зачем платить за квартиру, если можно преспокойно жить и в покрытом плесенью подвале? Его слова заставили девушку нахмуриться. Но Росс продолжил, объясняя, что дело не в экономии денег. Его жизненный уклад также являлся частью эксперимента над самим собой, он хотел знать, где порог его потребностей и желаний, без которых он не может жить. Например, недавно он решил обходиться без горячей воды, просто хотел испытать свою стойкость. («Довольно быстро привыкаешь к холоду», – хвастался он.) Впрочем, Росс испытывал не только стойкость. Прошлым летом, гордо похвалялся парень, он целую неделю прожил на одной банке консервированных бобов и пачке риса.

– А как же кофе? – спросила Джулия.

– Не пью.

– Ну ты и нищеброд, – пошутила она.

Горячая вода и подвал были первыми из открывшихся странностей. В ногах кровати стояли два мусорных мешка, которые Росс называл «шкафами». В одном из них хранилась чистая одежда, а во втором – грязная. Каждая вещь его гардероба: каждый носок, рубашка и те самые ветхие туфли, – досталась ему от друзей, отдавших ему свою старую одежду.

– Боже, нет-нет-нет, – запричитала Джулия, хлопая ресницами, – так не пойдет! Мы непременно заглянем в магазин и купим тебе новую одежду, которая будет тебе подходить.

– Обязательно, – откликнулся Росс, целуя ее.

Однако Джулии не терпелось узнать о нем побольше. В голове рождались все новые и новые вопросы.

– А что там за книги? – спросила она, указывая на приличную стопку, стоящую рядом с кроватью.

Услышав этот вопрос, Росс чуть отстранился, но ответил со всей любезностью. Помимо барабанного клуба «НОММО», он также являлся завзятым членом университетского клуба «Коллежские либертарианцы» – политической фракции, которая еженедельно проводила собрания, посвященные обсуждению либертарианской философии и чтению книг по экономике и научным концепциям – тех самых книг, о которых спрашивала Джулия. Он читал все эти литературные труды, написанные Мюрреем Ротбардом, Людвигом фон Мизесом и прочими деятелями, для собственного удовольствия, чтобы отдохнуть от работы, связанной с физикой.