Кирпичников принял от подчинённого большой гаечный ключ, найденный в машине.

– Видите следы крови, а также кусочки кожи и волос. Волосы короткие и тёмного цвета. У Керенского короткая причёска, мы ещё проверим, но, скорее всего, именно этим ключом его и ударили. Мои люди опросили множество свидетелей, в уголовную среду тоже спущены ориентировки. Объявлено вознаграждение, ждем результат, и он обязательно будет.

– Надо проверить отпечатки по нашим картотекам и жандармским, я больше, чем уверен, что это их клиенты, Аркадий Аркадьевич.

– Я тоже. По характерному почерку видно, что это не банальные уголовники. Не их повадки. Вариантов у нас не много, это кто-то из коллег по цеху господина Керенского, либо специально нанятые люди.

– Ясно, сколько вам, Аркадий Аркадьевич, понадобится времени, чтобы найти Керенского?

– Вы даёте мне карт-бланш на любые действия?

– Даю, у нас нет другого выхода.

– Тогда сутки, максимум двое, и мы узнаем, в каком направлении его увезли.

– Прекрасно, надеюсь, что за это время с ним ничего не случится, и его не убьют. Пусть он мне глубоко не симпатичен, но я пока не вижу никого, кто смог бы помочь нам подняться из той пропасти, в которой мы все очутились. Кругом беспомощность и пафос, пафос и бессилие. Во что превратилась Россия? Эх, извините меня за эмоции, Аркадий Аркадьевич, но это невозможно терпеть и видеть.

– Я вас понимаю, Валентин Николаевич, мы его найдём, я верю, что он ещё жив. Но нам нужны решительные люди для его освобождения.

– Люди? Люди будут, не сомневайтесь.

– Тогда я, как только узнаю, немедленно вам сообщу.

– Да-да, немедленно. И последнее, что я хотел спросить, а где настоящий шофёр?

– В больнице. Его нашли на одной из улиц, лежащего без сознания. Сейчас его допрашивают, но всё и так очевидно. Остановили под надуманным предлогом, отвлекли внимание и стукнули чем-то тяжёлым по голове. Например, рукоятью револьвера, и вытащили из автомобиля, бросив на улице. Мы опросим по этому факту всех, кого сможем найти. Так что, безусловно, найдём.

– Действительно, очевидно, – пробормотал себе под нос Брюн и отошёл в сторону. А Кирпичников снова занялся своим любимым делом.

Сыщики под руководством Кирпичникова довольно скоро напали на след похитителей. Сначала совпали отпечатки, указав на находившегося в картотеке некоего эсера по фамилии Мандриков. Затем проговорился один из посетителей воровской малины, что он видел, как тащили некоего субъекта из машины.

Вора привели и допросили, после пары зуботычин и обещания утопить в канаве, он охотно рассказал все, что видел, и даже указал, куда потащили тело, благо был он весьма любопытным. Допрос ещё нескольких человек, живущих возле указанного дома, подтвердил, что Кирпичников и его люди на правильном пути.

Дом оказался небольшим и принадлежал одному из профессоров юридической академии. Керенский был где-то там. Где-то там, а может быть, и нет. В любом случае, за домом установили наблюдение и были весьма удивлены, когда из него вышел сначала лидер эсеров товарищ Чернов, в сопровождении двух угрюмых мужчин, а чуть позже и Савинков.

Кирпичникову доложили об этом его люди, он доложил Брюну, а тот рассказал Климовичу. Экстренно было созвано совещание. Разговор был недолгим.

– Господа, – начал Климович, – мы все уже знаем и догадываемся, кто захватил господина Керенского или отбил его у других, это с одной стороны, не суть дела… А вот с другой, весьма существенное дополнение.

Нам надо решать, как освобождать Керенского. Брать штурмом здание или организовать банальную проверку в поисках вора или грабителей. Но сможем ли мы успеть застать Керенского живым. И, в случае его отсутствия, получится ли у нас быстро допросить обитателей сего дома и найти его в другом месте, если на то нам укажут. Слишком много вопросов.