Вздрогнув от озноба, я юркнула под одеяло и попыталась уснуть. Я свернулась клубочком, руки обхватили подушку, глаза закрылись, но Морфей не спешил ко мне, в голову, как назло, полезли всякие, не совсем приятные мысли.

Я, Арина Виолова, являюсь писательницей средней руки, детективы мои выходят не особо большими тиражами, но заработок растет. За те несколько лет, что нахожусь на книжном рынке, я сумела обрести своего читателя, пусть не очень многочисленную, зато стабильную аудиторию. Издательство в принципе довольно мною, я приношу не громадный, но опять же регулярный доход и прочно поселилась во второй десятке литераторов, связанных с «Марко», но, похоже, звездой мне никогда не стать. Нет, Арину Виолову иногда приглашают поучаствовать в теле– и радиопередачах и просят дать интервью. Но есть один нюанс… Ток-шоу, идущие по первому каналу в прайм-тайм, или «Русское радио» хотят видеть и слышать Татьяну Бустинову, Александру Даринину, Миладу Смолякову, Бориса Шакунина, но никак не Арину Виолову, остальные авторы, как бы это помягче выразиться, не их формат, нос не дорос, рожей не вышли. Я – звезда второй категории, осетрина не первой свежести, меня обычно зазывают так называемые кабельные каналы, ну, допустим, приглашают в студию, которая ведет вещание для жителей восемнадцатого подъезда девятого дома Хрюкинской улицы, еще ко мне проявляют активный интерес сотрудники журналов типа «Вестник леса N-ского района» или газеты «Новости нашей клумбы». Всякие там «Эгоист» или «Московский комсомолец» желают иметь дело с топовыми литераторами. Обидно ли мне? Конечно, нет! Впрочем… наверное, я лукавлю. Конечно, приятно увидеть свое лицо на обложке изданий, которые читает вся Россия. Один раз я спросила у Федора, начальника пиар-службы «Марко»:

– Как полагаешь, я сумею подняться на ступень выше?

Федька поскреб в затылке:

– Рыбка моя, тут есть четыре пути. А. Пишешь, как Бустинова и Смолякова, по восемь книг в год и сажаешь рынок на иглу своего творчества. Б. Обладаешь харизмой Дарининой и ее блестящим умением выдавать бестселлеры, пусть не тьму произведений за двенадцать месяцев, зато каждый раз фейерверк. В. Постоянно светишься в скандалах, бьешь журналюгам рожи, пляшешь голая на столе, выходишь замуж за самаркандского верблюда, рожаешь тройню пингвинов. Г. Начинаешь бодро живописать некие подробности, пикантные детали, строчишь книжонки о жизни поп-звезд, олигархов, элитных проституток, ну, типа… «Я бандерша, поставляющая девочек высокопоставленным особам, сейчас расскажу про цвет трусов всех политиков».

Выбирай, что тебе больше по душе.

– Ну, – растерялась я, – ничего не получится. Быстро писать я не умею, до Дарининой таланта не хватает, голой на столе плясать как-то не того, и про Рублево-Успенское шоссе вкупе с кулисами я ничегошеньки не знаю!

– Тогда сиди и не чирикай, – отрезал Федор, – альтернативы нет: либо работа до кровавого пота, либо скандал. Усекла, киса?

– Угу, – кивнула я.

– Ну ладно, кропай по крайней мере пять книг в год, и я тебя раскручу, – снисходительно вымолвил пиарщик, – а коли детективчиков нет, то и вертеть нечего. Не могу же я без конца об одном и том же произведении пищать. Впрочем… в твоем случае может помочь кино. Ежели снимут сериальчик, продажи пойдут вверх. В общем, работай, котеночек, хватай лопату в лапы и копай от забора до обеда.

Я ушла домой подавленная и вечером даже поплакала в ванной, но потом успокоилась и сказала себе:

– Не хнычь, родная. На сцене тоже есть примы, но ведь без кордебалета действие не пойдет. Исполнительница главной партии просто не способна одна пропрыгать на подмостках два часа, и ей не передать всех эмоций, не удержать внимания публики. Звездой можно стать лишь на чьем-то фоне, значит, моя судьба быть тем самым восьмым лебедем на пятой линии у озера. Может, «птичку» не слишком хорошо видно из партера, но без ее присутствия Одетта-Одиллия померкнет. Хотя, если вдруг кому-то в голову придет мысль снять сериал по книгам Виоловой…