- Лучше пирожное-корзиночку. Или нет – торт!

- Ладно, пусть так. Над тортом надпись: «Пирожные Фелиции[1] сделают вас счастливыми».

- Сейчас, сейчас… - нахмурилась Хелли. - Подожди… Вот! – и она продекламировала, дирижируя себе корзинкой:

И молвил король:

«За торт от Фелиции

Отдам полстраны

И две я столицы!»

- …«и», - добавила Лисси.

- Что?

- Я говорю, что «и» в последней строке не хватает.

- Я когда-нибудь указывала тебе, Лисси, сколько сахара или соли класть в твои пончики? – оскорбилась Хелли.

- Упаси тебя Боже! – искренне посоветовала подруге Лисси.

- Ну вот видишь! А я тебе не советую совать свой симпатичный, но любопытный носик в понятие неточной рифмы, белого стиха, ямба, хорея и тому подобного.

- Упаси меня Боже! – искренне ужаснулась Лисси.

- Мир? – протянула ей мизинец Хелли.

- И лимонадное перемирие, - пожала его своим мизинцем Лисси. - Так вот. Продолжим. Надпись… Потом придумаем. Давай пока помечтаем. Огромные прозрачные окна с полосатыми маркизами. А на витрине под стеклянными колпаками лежат горки корзиночек, трубочек, вафель, эклеров. А за прилавком стоишь ты…

- Я?

- Ну да, ты! В белоснежном фартуке с кружевами.

- Боже, Лисси, с кружевами! Это так поэтично!

- Да. И говоришь: «Доктор Ивилс! За каким чертом вы покупаете десять корзиночек с кремом? Разве вы не в курсе, что мучное и сладкое вредны для здоровья? Или вы хотите, чтобы у вас выпал последний зуб?»

Хелли прыснула.

- Хотела бы я посмотреть на его лицо в этот момент.

- Оно тоже должно быть не менее поэтичным. Но, к сожалению, до этого момента нам еще идти и идти, - со вздохом сказала Лисси, с трудом взбираясь в горку.

[1] Игра слов: имя Фелиция означает «счастливая»

9. ГЛАВА 8, в которой в тысячный раз подтверждается древняя мудрость о том, что в колодец плевать чревато

Городок Груембьерр расположен не то чтобы на холмах, но улицы в нем так и прыгают вверх-вниз, вниз-вверх, совсем как песик, когда пытается достать лакомство, которое кто-нибудь держит в поднятой руке и дразнит его. С горы спускаться легко, можно и пробежаться, придерживая рукой норовящую слететь шляпку, а вот потом плестись вверх тяжеловато. Особенно летним утром, когда раскаленные булыжники пышут жаром, а отраженное витринами солнце заставляет глаза слезиться. Поэтому, когда Лисси с Хелли дошли до центра городка, то уже порядком запыхались и вспотели.

Каштановый бульвар – это главная артерия города, а на центральной площади посередине бульвара сосредоточены все самые модные магазины, ресторан, и даже имеется маленькая гостиница (правда, больше одного или двух постояльцев зараз там, кажется, с начала времен не было). Там же стоит банк, в котором работает отец Лисси, особняк мэра и… все. Не такая уж она и большая, эта площадь.

Лисси стояла в самом начале Каштанового бульвара и разглядывала улицу с новым чувством: в ней бурлило предвкушение пирата, который только что сошел с корабля на остров, держа в кармане пригоршню награбленного золота. Нет, если уж открывать кондитерскую, то только здесь – на Каштановом бульваре, а еще лучше – на центральной площади.

Именно тут вечерами устраивают променад все достопочтенные жители города. Именно здесь в канун Летнего Коловорота в тени каштанов расставляют горящие бумажные светильники, а на центральной площади играет духовой оркестр. Именно здесь на Зимний Коловорот на месте фонтана ставят единственную в городе уличную елку. Именно здесь… Короче, если уж задирать планку, то по самые уши, так, чтобы перепрыгнуть ее можно было только на скаковой лошади. У Лисси с задранными планками никогда проблем не было.