Тогда он завел наши руки себе за спину и прижался губами к моему открытому плечу.

– Тише! – дернулась я. – Следы останутся!

Он на секунду отстранился, а потом начал прокладывать дорожку невесомых поцелуев выше, к шее. Мои волосы ему мешали, но руки он по-прежнему не отпускал.

Я закрыла глаза. Теплая южная ночь, море, еле слышно плещущееся внизу, милый молодой человек, кажется, влюбленный, нежные трогательные ласки… Чего ж мне еще надо-то, а? Почему я смотрю на себя словно со стороны и хладнокровно оцениваю все, что происходит? Мне что, никогда не удастся отключить голову?

За дурацкими мыслями я не заметила, как мизансцена изменилась. Леня разжал наконец руки, развернул меня лицом, опустился на скамейку, но мне сесть не позволил, просто прижал к себе, приподнял блузку – что, впрочем, не особенно и требовалось, юбка и так на бедрах – и начал покрывать поцелуями мой живот, постепенно опускаясь ниже…

Я услышала голоса – кто-то шел по дорожке прямо в нашу сторону. Я дернулась, Леня, видимо, тоже заметил приближающихся людей – поднялся и обнял меня, скрывая от чужих глаз. Но я со своим любопытством, конечно, не выдержала, высунулась из-за его плеча и наткнулась на взгляд в упор Романа. Он расплылся в улыбке и что-то сказал шедшей рядом с ним Наде.

Леня стоял к дорожке спиной и ничего этого не заметил. Когда шаги и голоса стихли, он шепнул:

– Пойдем?

Я думала, мы распрощаемся у лифта, но Леня остался ждать его вместе со мной.

– А ты куда? – удивилась я.

– Провожу тебя до номера.

– Совсем необязательно… – попыталась воспротивиться я, но тут открылись двери, и я замолчала. Не выяснять же отношения в компании пяти отдыхающих, прижатых друг к другу, как селедки в бочке!

Мы молча дошли до моего номера.

– Ну спасибо, спокойной ночи… – начала было я, достав ключи, но Леня забрал их из моих рук, повернул в замке и распахнул дверь.

– Добро пожаловать, дорогой друг Карлсон, – усмехнулась я.

– Ну и ты заходи, – подхватил он.

– Ленечка… – начала было я, когда мы вошли.

Он не дал мне договорить, просто схватил в охапку и стал целовать лицо, шею, плечи. Я начала отвечать, сначала неуверенно, а потом все смелее и смелее… Мы так и не двинулись дальше прихожей, и я оказалась прижата спиной к открытому шкафу, на полках которого с обеда валялось неразобранное пляжное барахло. Ленечка опустился на колени, стянул с меня юбку, трусики…

Это были слишком смелые ласки, и хорошо, что мы не включили свет. На какое-то мгновение я забылась, а очнулась уже на кровати. Ленечка снял с меня блузку и сам сбросил одежду. Через окно проникал лунный свет – или свет ближайшего фонаря? – и его фигура была хорошо видна в темноте. Худой, загорелый, стройный… Не успела я и моргнуть, как Леня оказался рядом. Я провела кончиками пальцев по его плечам – кожа оказалась неожиданно прохладной. Он вздрогнул… И вдруг резко поднялся, начал натягивать одежду.

– Что? – испугалась я.

– Ничего, – резко отозвался он. – Ладно, пока. До завтра.

– Подожди… – растерянно позвала я, но дверь уже захлопнулась.

Проснулась я ни свет ни заря. Но вместо того, чтобы снова заснуть или хотя бы поваляться в постели до завтрака, я оделась, вышла в коридор и постучала в дверь соседнего номера. Лариска открыла сразу.

– Что случилось? – удивилась она. – Куда в такую рань намылилась?

– Хочу у вас в первой смене поесть. Как думаешь, можно?

– Да пошли, мест полно, это во вторую очередь… А что случилось-то? Или ты с Ленечкой поменялась? – хихикнула она.

– Пошли, а то опоздаем, – с досадой поморщилась я.