– Сам из города?

Он перешёл на русский, и я выдохнул. Очень страшно было сказать по-казахски что-то не так, ошибиться и снова увидеть в глазах презрение и услышать в свой адрес унизительные слова.

Завязался самый обычный разговор, какие всегда случаются в продолжительных поездках. Водитель с интересом расспрашивал меня о моей жизни, часто одобрительно кивая и уточняя детали. С каждым километром на душе становилось всё светлее, и окружающий мир вновь окрашивался в оптимистичные краски. У меня создалось впечатление, что он старше, чем кажется. Такой спокойной мудростью обычно обладают только очень пожилые люди. Узнав, что я увлекаюсь казахской культурой и занимаюсь фотографией, он оживился. Оказалось, его близкий друг, археолог, реконструктор тюркского боя и боевых ритуалов, каждый год на Наурыз выезжает с командой за город и проводит там тренировки. Происходит это в древнем кочевом святилище Каракыр. Водитель посоветовал мне связаться с этим человеком, помочь хорошему делу качественным фоторепортажем и самому воспользоваться возможностью глубже познакомиться с тюркской культурой. Я с радостью согласился, хотя тогда и предположить не мог, сколько дверей откроется передо мной в результате этой поездки.

Спустя неделю после Наурыза благодаря моему репортажу о реконструкторах я получил уникальное предложение отправиться в Южный Казахстан на съёмку его природы, святых мест и культурных памятников и стал готовиться к экспедиции.

^>10

Мне кажется, я всю жизнь ждал этого момента: когда аруахи^>11 позволят мне пройти ритуал инициации. За девять ночей до весеннего равноденствия мне во сне явился Нускар-ата^>12. Он расседлал моего коня и пальцем указал на дорожные сапоги. Когда я обулся, мы, повинуясь логике сна, перенеслись к подножью неприступных скал. Нускар-ата подвёл меня к небольшой расщелине, шириной на одного человека, ведущей меж камней, и кивнул головой. Я проснулся, лишь успев занести ногу для первого шага.

Посланный знак разгадать было нетрудно, и наутро я собрал мешок, чтобы пешим пуститься в путь. Каждый год в это время юноши нашего и других аулов отправляются в древнее святилище предков Каракыр в поисках благословения духов. Они идут группами и по одному, верхом и пешком, с запасами и без. Долгий путь не щадит молодых. До святилища доходят лишь те, кто сможет доказать Степи своё право на жизнь. Вместе с попутчиками, а ещё лучше – оседлав верного коня, двигаться гораздо легче. Но мне было дано ясное предзнаменование следовать одному, а наказ аруахов не принято нарушать.

К сумеркам первого дня я добрался до знакомых предгорий. Эти края никогда мне не нравились. Духи местности^>13 тут не любят путников и сводят их с ума. В ауле рассказывали, что в здешнем озере живёт злобная албасты^>14, которая одурманивает и привязывает к себе охотников. Да и сам я, проезжая тут в прошлом году, видел, как ближе к ночи на камни выползает всякая нечисть, чтобы безнаказанно бесноваться под покровом тьмы.

Перекусив тем, что удалось с собой взять, я разложил наскоро старенькую кошму и лёг. Надо мной раскинулось, как всегда глубокое и бескрайнее, звёздное небо степи.

– Уже утомился, Киял-батыр? – раздался из сумрака скрипучий голос. – Недалеко же ты сможешь добраться, если сил у тебя, как у новорождённого верблюжонка! Может, повернёшь назад, пока не стал закуской обыру^>15?

На фоне ночного неба появился уродливый профиль демона, его голова неприятно покачивалась не в такт словам, и иногда вздрагивал кончик кривого носа.