За окном проносились алые маковые моря, но меня уже звали другие земли.

Приближалась ночь огней. Духи ущелья суетились, стаскивали отмершие за зиму ветки и складывали их в небольшие костры на вершинах холмов и скал. Им помогали мелкие птицы, ящерицы и суслики. Всё было пронизано возбуждением. Высоко над пиками парил большой чёрный гриф – хранитель ущелья.

Я люблю эти короткие праздники между четырьмя главными днями года: когда Свет и Тьма равны друг другу весной, когда приходит самое долгое Солнце летом, когда Тьма и Свет уравниваются осенью и когда зимой наступает самая длинная ночь^>31.

Несколько раз в год духи, животные и люди объединяются для встречи заветных дней. В такие моменты границы между нашими мирами становятся тоньше, и мы лучше друг друга понимаем. В зависимости от времени года на земле появляются разные существа, такие, которых обычно в наших краях не встретишь.

Я тоже стал собирать костёр и, глядя на стайки маленьких светящихся духов, мелькающих в расщелках, вспомнил, как шесть лун назад, в другой похожий праздник, сидел перед огнём на остывающей земле в облетевшей горной роще. Осеннее торжество – брат-близнец ночи огней, но всё-таки очень непохожий на неё брат. Тогда духи появлялись из клубов сумеречной тьмы и большими безмолвными тенями медленно двигались между деревьев. Это были тени ушедших времён и забытых предков, тех, чей род истощился. Они приходили напомнить о себе, а люди и звери стремились задобрить их подарками и расспросить о делах, творящихся в запредельном мире. В ту ночь золотой ворох осенних листьев потихоньку сливался с бурой землёй и праздничные костры стелили над ней влажный, торжественный, горький дым.

А сейчас костры пахли сладкими смолами и давали предвкушение волшебства. Духи появлялись небольшие и очень шустрые, они резвились и озорничали, дёргая меня за одежду и подбрасывая в костёр пригоршни масляных семян, отчего огонь выкидывал наверх горячие языки и посыпал всё вокруг яркими искрами. Это были безобидные шутки: духи искали праздника и общения, дать которое им могли только земные существа. А те, по традиции, просили о хорошей погоде и добром урожае и, заражаясь лихим весельем, ловко перепрыгивали через костры. Вот и теперь в стенах наполняющегося весной ущелья царил шумный праздник.

Собираясь спать, я затушил огонь и хорошо упаковал вещи и еду, чтобы расшалившиеся духи не растащили её до рассвета. В мой сон то и дело врывались огненные всполохи и отзвуки голосов, но в конце концов они утихли, и я растворился в тишине.

Меня разбудила знакомая песня. Лёжа с закрытыми глазами, я пытался понять, где слышал эту удивительную мелодию и почему ласковые слова так сильно отзываются в моей душе. Пел родной голос – он не был маминым, но возвращал меня в детство. Я открыл глаза.

На фоне предрассветного неба надо мной склонилась женщина неземной красоты. Её лицо излучало тёплый свет, а нежный добрый голос, казалось, заполнил собой весь мир. Я понял, что моя голова лежит на её коленях, и рукой она гладит меня по голове. И тут же вспомнил, а точнее почувствовал, что видел её ещё до своего рождения, что знаю её дольше, чем самого себя… Сама богиня-мать сошла со звезды, чтобы разбудить меня этим утром. Умай улыбнулась, прочтя мои мысли:

– Здравствуй, Қиял. Говорят, ты решил встать на путь служения Тенгри?

Я молча наслаждался её присутствием и тем спокойствием, которое воцарилось вокруг.

– Ты никогда не отступал перед врагом и всегда защищал Свет. Но всему, что создал Тенгри, есть место под Вечным Небом. Встав на путь Тенгри, ты уже не сможешь видеть в чём-то лишь зло и ты не захочешь ничего уничтожать. Тебе придётся не только принимать всех и всё, что ты встретишь, но и помогать им самостоятельно обретать свой Свет.