Пять шагов. Пять! Конечно, можно было их не делать. Керро ведь ничего не ждал, и она ничего ему не обещала, ни на что не намекала. А возникшего между ними доверия вполне хватало для сотрудничества. Но… почему-то одного лишь сотрудничества Айе теперь не хотелось.

Пять шагов. Пять секунд, когда от страха быть или отвергнутой, или принятой бросало то в жар, то в холод. Впрочем, Айя надеялась, что человек, написавший письмо, которое она сегодня перечитывала, не сможет безо всякой на то причины поступить с ней жестоко. Только эта мысль и помогла сделать последний решающий шаг.

А потом она топталась возле кровати и думала, что ответить, если Керро спросит, с чего вдруг ему такая ласка. Он ведь может спросить. С него станется. Что тогда сказать? Наверное, правду, что она ему благодарна. А поскольку слова не стоят ничего…

Но Керро не спрашивал. Молчал. И не спал при этом. То ли ждал, когда девушка передумает и уйдет, то ли, наоборот, давал ей время решиться. Наконец, собравшись с духом, Айя присела на краешек его кровати и заговорила-таки. Надо ведь ей знать, чего он затаился, хотя слышит её возню!

И вдруг совершенно внезапно получилось… как в кино.

Керро был теплый. И ласковый. Айя прижималась к нему, чувствуя, как гулко и часто колотится сердце. Сами собой забылись и веснушки, и ссадины, и синяки, ушёл стыд. Во рту пересохло. Сердце громыхало всё громче, и громче, и громче, и… В какой-то миг Айя захлебнулась собственным вдохом.

А затем судорожно переплетенные объятия распались. Накатила сонная усталость. Сделалось зябко. Девушка плотнее прижалась к мужчине, а потом и вовсе перебросила через него руку и ногу. Лежать так оказалось неожиданно уютно. Айя уткнулась носом в теплое плечо и пробормотала:

– Спасибо…

Ей не пришло в голову, что такая благодарность звучит, по меньшей мере, странно, если не сказать больше.

Но Керро спокойно ответил:

– Обращайся.

И в голосе слышалась улыбка.