– Но ты это сделал. – Костяшки пальцев уже ломило. – Ты причинил мне боль.

Пусть не физическую, но все-таки. Когда-то Рот заставил меня страдать. Порой слова ранят так же глубоко, как острые когти, и шрамы на сердце затягиваются не так быстро, как ссадины на коже. Возможно, Рот пытался защитить меня, но от этого мне не было легче.

Рот встретился со мной взглядом, и его густые ресницы опустились, закрывая глаза. Он молча откинулся назад и скрестил руки на груди. Зейн уставился в стол, прядь светлых волос упала ему на лицо. Напряжение волнами исходило от них обоих, а моя кожа натянулась до предела, и казалось, вот-вот лопнет.

Зазвонил мобильный телефон Стейси. Дрожащей рукой она выудила его из сумки и привстала.

– Это мама. – С мокрыми ресницами она выглядела маленькой девочкой. – Я справлюсь.

– Конечно, справишься. – Я потянулась и сжала ее руку. На ее лице промелькнула паника.

Ответив на звонок, подруга прошла к двери и выскользнула на улицу. Я следила за ней взглядом, пока она расхаживала взад-вперед возле пустующей скамейки. Мне хотелось заползти под стол и погоревать в одиночестве. После всего пережитого это, наверное, было вполне естественным.

Зейн откашлялся.

– Как бы то ни было, о возвращении в поместье и речи быть не может. Но я знаю места, где ты можешь остановиться и где тебя никто не тронет.

– У меня есть такое место, – ответила я, глотнув уже остывшего шоколада.

Его подбородок окаменел.

– С ним?

Удивительно, но Рот не произнес ни звука, так что я даже забеспокоилась. Я отставила чашку в сторону и положила руки на стол – не потому, что не знала, куда их деть, но больше по причине крайней усталости. Я совершенно выбилась из сил.

– Это безопасное место, – вздохнула я. – И да, я буду там с Ротом и Кайманом.

Зейн открыл и тут же закрыл рот. Мгновения тишины тянулись как вечность.

– Что ты собираешься делать, Лейла?

Этот вопрос таил в себе глубокий смысл, потому что Зейна волновало не только то, где я переночую сегодня или в ближайшие пару дней. Беда в том, что многое до сих пор оставалось неясным и для меня. Как быть со школой? Где мне жить? Как нам победить Лилин и спасти душу Сэма? Хорошо бы разобраться, что со мной произошло, когда я сменила обличье в доме Стейси. И, наконец, моя самая большая боль – Рот и Зейн, двое таких разных парней, одинаково дорогих моему сердцу.

Стейси вернулась, спасая меня от необходимости отвечать на вопрос. Как и следовало ожидать, ее мама билась в истерике, и Стейси наказали немедленно ехать домой к тетушке.

Мы вчетвером вышли из тепла кондитерской навстречу морозному воздуху. Стейси и Рот пошли вперед, а я остановилась и обернулась. С гулко бьющимся сердцем я поспешила назад, к скамейке, где недавно расхаживала Стейси, а сейчас стоял Зейн. Поднявшись на цыпочки, я обхватила его руками. После некоторых колебаний он обнял меня и прижал к себе так крепко, что я впечаталась щекой в его грудь.

Я чувствовала себя уютно в его объятиях. Как будто вернулась домой после долгого дня, и было так трудно оторваться от него.

– Когда я увижу тебя снова? – спросил он низким голосом.

– Скоро, – пообещала я.

Он крепче сомкнул руки.

– Пожалуйста, будь осторожна, Лейла. Прошу тебя.

– Ты тоже.

– Конечно, Букашка Лейла.

Я заглянула в его глаза.

– Я никогда не держала на тебя зла за следы когтей, поэтому, пожалуйста, и ты не вини себя за то, что даже не нуждается в прощении.

Всю обратную дорогу до дома за рекой, в штате Мэриленд, мы с Ротом молчали. Для меня до сих пор оставалось загадкой, как им удалось заполучить во владение этот макособняк