Они думали, что старик уйдет, а он тоже остановился.

Здорово он им надоел. Ну конечно, что этим счастливым мальчишкам до него или до Витьки. Они влюблены в цирк, который им кажется всем миром, и в этого «необыкновенного» Тиссо, который умеет ловко жонглировать и делать всякие сальто-мортале.

– Смотрите, – сказал Юрка, – а с ним флейтист.

Сергей Алексеевич присмотрелся. Действительно, рядом с Тиссо стоял флейтист. Они пили вино.

– Может, зайдем? – предложил Сергей Алексеевич.

Он взял три стакана сока, и, стоя рядом с Тиссо и флейтистом, они потягивали свой сок. Наконец те заметили их, в флейтист сказал:

– А, старые знакомые! Надеюсь, вы на меня не обиделись?!

– Что вы! – сказал Сергей Алексеевич. – Вы в бывшем радист?

– Точно, – сказал флейтист. – Значит, вы догадались? Ай-ай-ай, надо делать это тоньше.

– Вы и так хорошо это делаете, – успокоил его Сергей Алексеевич. Флейтист еще больше понравился ему своей бесхитростностью. – Просто я тоже в некотором роде радист.

– А-а-а, – сказал флейтист, – коллега, – и протянул ему руку. Полагается по этому случаю выпить вина.

– Спасибо, – сказал Сергей Алексеевич. – Я не пью. – Посмотрел на молчаливого Тиссо и добавил: – И вы тоже хорошо работали.

– Давайте, давайте комплименты, мы их любим. – Тиссо поднял бутылку и налил Сергею Алексеевичу немного вина. – За знакомство.

Вино чуть попахивало миндалем, только для этого его надо было посмаковать, и тогда казалось, что во рту горький спелый миндаль. Это Сергей Алексеевич хорошо знал. Его научила так пить вино еще в Испании Лусия. Вечная ей память.

А Тиссо и флейтист выпили свои стаканы залпом. Так в Испании пили во время боя, когда пьешь и никак не можешь напиться. И крестьяне так пили, когда работали в поле.

– Вы служили в армии? – спросил Сергей Алексеевич флейтиста. Он задавал этот вопрос всем людям, которые ему нравились. Ему хотелось, чтобы все стоящие люди прошли через армию.

– Во флоте, – ответил флейтист. – Свистать всех наверх! – засмеялся. На миноносце.

– На миноносце? – Язык у Сергея Алексеевича немного заплетался. – Я эти мины никогда не забуду. Они все квакают. Однажды я попал под минометный огонь. Когда меня ранило, я сначала не почувствовал боли, потом нога отяжелела и вспухла. Разрезали сапог и штанину, в коленной чашечке торчали три рваных осколка… Меня уложили на ящики со снарядами. А когда начинали бомбить, все разбегались, а я оставался лежать на снарядах.

– Ух, какие страсти! – сказал Тиссо. – На ночь. Мальчишкам не заснуть.

Эти слова сразу вернули Сергея Алексеевича в его обычное состояние. Не хватало еще, чтобы над ним подшучивали.

– Честь имею, – надменно сказал он, приложил руку к козырьку и вышел.

Голова у него кружилась, и ноги стали чужими. Поэтому Сергей Алексеевич сел на скамейку рядом с магазинчиком и видел, как мимо него прошли Тиссо и флейтист в сопровождении мальчишек. Коля остановился около Сергея Алексеевича, а Юрка крикнул:

– Колька, пошли, а то он уйдет…

– Подожди ты, – ответил Коля. – Сергей Алексеевич, идемте.

Мимо них медленно проплыло такси с двумя пассажирами, и вдруг Юрка закричал:

– Коль, смотри, вроде твои поехали!

– Мои? – переспросил Коля и, не попрощавшись, убежал.

Юрка посмотрел на старика – нет, он не догадался о его хитрости – и сказал:

– Родители. – И уже на ходу: – Он их год не видел. Они у него на Севере работают.

– Эй, дед! – донеслось до Сергея Алексеевича. – Спать надо дома.

Сергей Алексеевич поднял голову. Над ним стоял Здоровяк с дочерью на руках. Он встал, голова у него больше не кружилась, и прошел мимо Здоровяка.