Словно кто-то в душе поменял напряженье.
Светофор зажигает свой яростный свет.
Подожди, не спеши… Мы помедлим немного.
Будет желтый еще. Это «да» или «нет»?
Пусть ответит дорога…
Воспоминание об осени
Какая спокойная осень…
Ни хмурых дождей, ни ветров.
Давай всё на время забросим
Во имя далеких костров.
Они разгораются где-то…
За крышами нам не видать.
Сгорает в них щедрое лето.
А нам еще долго пылать.
И может быть, в пламени этом
Очистимся мы до конца.
Прозрачным ликующим светом
Наполнятся наши сердца.
Давай всё на время оставим,
Дела городские и дом.
И вслед улетающим стаям
Прощальную песню споем.
Нам будет легко и прекрасно
Листвой золотою шуршать.
И листьям,
Как ласточкам красным,
В полете не будем мешать.
И станет нам близок и дорог
Закат,
Уходящий во тьму.
И новым покажется город,
Когда мы вернемся к нему.
Дом художника
Мы встретились в доме пустом.
Хозяин нас ждал и уехал,
Оставив нам праздничный стол,
Души своей доброе эхо.
Мы были гостями картин,
Пророчеств чужих и сомнений.
Сквозь сумрак тяжелых гардин
К нам день пробивался осенний.
Весь вечер и, может быть, ночь
Картины нам свет излучали.
Как будто хотели помочь
В былой и грядущей печали.
Как будто бы знали они,
Что мы расстаемся надолго.
И ты мне сказала:
– Взгляни,
Как горестны эти полотна…
Наверно, он нас рисовал.
И нашу тоску в дни разлуки…
Я слезы твои целовал
Сквозь грустные тонкие руки.
Мы в доме прощались пустом.
На улице солнце сияло.
И долгим печальным крестом
Окно нас с тобой осеняло.
Люблю
Спускалась женщина к реке.
Красива и рыжеголова.
Я для нее одно лишь слово
Писал на выжженном песке.
Она его читала вслух.
«И я люблю…» – мне говорила.
И повторяла: «Милый, милый…»
Так, что захватывало дух.
Мы с ней сидели на песке.
И солнце грело наши спины.
Шумели сосны-исполины.
Грачи кричали вдалеке.
Я в честь ее стихи слагал.
Переплывал Быстрину нашу,
Чтобы собрать букет ромашек
И положить к ее ногам.
Она смеялась и гадала.
И лепестки с цветов рвала.
То ль клятв моих ей не хватало,
То ль суеверною была.
С тех пор прошло немало лет.
Глаза закрою – вижу снова,
Как я пишу одно лишь слово,
Которому забвенья нет.
«Как тебе сейчас живется?…»
Как тебе сейчас живется?
Ты всё так же молода?
Между нами мили, версты,
Километры и года.
Между нами – наша юность.
И прощальные полдня…
Ты мне грустно улыбнулась,
Чтоб поплакать без меня.
Жизнь ушла и воротилась
Вещим сном наедине…
Оказала ты мне милость
Тем, что помнишь обо мне.
Значит, всё-таки любила,
Потому что в те года
Всё у нас впервые было.
Только жаль – не навсегда.
Как тебе теперь живется?
Предсказал ли встречу Грин?
Повторяются ли весны,
Те, что мы не повторим?
«Я с женщинами спорить не могу…»
Я с женщинами спорить не могу.
Не потому,
Что всё переиначат.
А потому,
Что лошадь на скаку
Не стоит останавливать…
Пусть скачет.
«Через столько лет…»
Через столько лет
На той же улице
Мы нежданно
Встретились в толпе.
Ты успела
Чуточку нахмуриться.
Я успел
Подумать о тебе.
Ты успела
Быстро оглянуться.
«Боже мой…» —
Я прошептал вдали.
Может, надо было
Нам вернуться?
Но друг друга
Мы бы не нашли.
«Нет женщин нелюбимых…»
Нет женщин нелюбимых —
Невстреченные есть…
Проходит кто-то мимо,
Когда бы рядом сесть.
Когда бы слово молвить,
И всё переменить.
Былое
Светом молний,
Как пленку, засветить.
Нет нелюбимых женщин.
И каждая права.
Как в раковине жемчуг,
В душе любовь жива.
Всё в мире поправимо —
Лишь окажите честь…
Нет женщин нелюбимых,
Пока мужчины есть.
«Самое горькое на свете состояние…»
Самое горькое на свете состояние —
Одиночество.
Самое длинное на земле расстояние —
То, которое одолеть не хочется.
Самые злые на свете слова:
«Я тебя не люблю…»