– Да что ты такое говоришь, великий тархан?! Об этом рано ещё тебе думать!

– Я говорю, что знаю, Салчак-алып, – беззлобно возразил тархан. – Не рано мне. Не собираюсь я ложиться в землю раньше времени, назначенного мне Тенгре. Думаю, уже с сегодняшнего дня пора заготавливать брёвна для вечного дома.

Как валить лес голыми руками? Вытаскивать неохватные, твёрдые, как камень, лиственницы из-за каменных завалов? Да ни один сюнн не станет делать такую работу. Разве что рабы? Тогда потребуется доставить тысячи, десятки тысяч рабов! Да разве такое возможно?!

Примерно так думали собравшиеся у тархана мужчины.

– Великий тархан, возражать тебе мы не можем, – сказал Котлуг-бек после долгого молчания. – И всё же подумай, прежде чем начать дело: где возьмём пилы и топоры. На войну мы их с собой не брали.

– Топоры и пилы возьмём у дикарей из леса, – сказал тархан.

Всё стало понятно.

– Салчак-алып, тебе я поручаю добыть у дикарей топоры, пилы, а также опытных мастеров, умеющих работать с деревом и железом.

– Будет сделано, великий тархан! – живо отозвался Салчак (пожалуй, даже слишком живо). – Дикари из леса, говоришь? А здесь как раз есть один такой. Увидеться с тобой хочет.

Поймавшие вчера Сылукыз были людьми Салчака. Сегодня утром он уже допросил пленника. У алыпа давно чесался язык рассказать тархану о пришельце из леса, но он не знал, как начать разговор.

– Где он? Пусть войдёт, – сказал Туман-тархан.

Поскольку дом тархана был тесен, он попросил всех выйти, кроме Котлуг-бека, Кара-Тире-бия и Салчака. Стало просторней. Ввели Сылукыз. Она остановилась возле двери и на своём языке торопливо сказала:

– Благополучия тебе, тархан, пусть Аллах щедр будет к стадам твоим.

Мужчины не поняли её. Салчак-алып подошёл к пленнице и бесцеремонно стал показывать, как надо кланяться тархану, стоять, не поднимая головы. Дикарь без всякого сопротивления проделал всё, как требовали.

– Объясни, кто ты, откуда и зачем пришёл? – спросил тархан.

– Охранники поймали вчера ночью возле костра, – пояснил Салчак. – Мои люди посадили в отдельную юрту, караулили всю ночь. Вначале я тоже думал, что это парень, а оказалось, женщина.

– Женщина?! – удивился тархан.

– Да, женщина, – подтвердил Салчак-алып. – Оружие, что было при ней, я забрал.

– Похоже, красавица, – сказал тархан, разглядывая гостью из леса.

– Очень красивая, великий тархан! – поддакнул Салчак.

– И всё же зачем она пришла, что надо ей от меня? – спросил тархан.

– Вот этого узнать не удалось, – признался Салчак.

«Дурак!» – подумал тархан о своём военачальнике.

– А ты узнай сначала, потом сообщишь мне, – сказал он сухо.

Салчак-алып встал, грубо схватил пленницу за руку и потащил к выходу. Сылукыз догадывалась, что мужчины говорят о ней, только язык их был не вполне понятен ей. Уходить она не хотела, сердито выдернула руку и храбро повернулась к тархану. Голосом, в котором слышалась мольба, сказала:

– Тархан-ата!

Салчак, которому не понравилось поведение женщины, снова схватил её за руку и снова потащил к двери.

– Не трогай её, пусть говорит, – сказал тархан.

Салчак послушно откачнулся в сторону. Молодая женщина тем временем расстегнула и сбросила с себя шубу. Потом без всякого стеснения на глазах у мужчин принялась расстёгивать вторую шубу, внутреннюю. В вырезе ворота показалось красивое молодое тело. Женщина слегка разрумянилась. Повернувшись к тархану боком, она за хвост вытащила из-под шубы шкурку чернобурой лисы и подняла её над головой.

– Это тебе подарок, тархан-ата! – сказала Сылукыз и на вытянутых руках поднесла лису хозяину.