Мухаммад не слышал последних слов отца, он выискивал глазами среди бесчисленных шатров бунчук своего деда. Как ему хотелось перед разлукой уткнуться в шею хана Тохтамыша, сказать, как он его любит и как хочет увидеть победителем. Но едва ли среди жестокостей и смертей последних дней могущественный дед поймёт его порыв. Ещё примет мальчишескую чувствительность за слабость и высмеет внука. Мухаммад смахнул непрошеную слезинку, решительно отвернулся от ханского шатра. В последний раз он выслушал наставления отца и направил коня вслед за аталыком. В путь с ним уходило и шесть нукеров, которые остались живыми от десятка, что выводил юного царевича с поля боя в первый день. Эта была вся охрана, которую солтан Джеляльуддин мог позволить себе отправить с сыном в тяжёлый путь. Но та смертельная опасность, которая грозила мальчику в хаосе битв, не шла в сравнении с самой тяжкой и долгой дорогой. Солтан спасал своего наследника, не ведая, какие немыслимые испытания ждут Мухаммада на этом пути.

Юный солтан направлял усталого коня к холмам. Возвышенности едва виделись в синей дымке утреннего тумана, и в их сторону указывал слабеющей рукой раненый аталык:

– Мухаммад, да будет милостив к вам Всемогущий Аллах, помните: там, в урочище святого Ахмеда, живёт мой род. В аиле вы всегда найдёте приют и поддержку. И даже если мне не удастся добраться живым до тех мест, только назовите своё имя, и люди кочевья преклонят перед вами колени.

Мальчик настороженным взглядом обвёл унылый простор, места эти навевали тревогу, как и вся степь, ставшая вдруг чужой и враждебной. Опасности таились на каждом шагу. И родина воспитателя ему не нравилась, не хотелось проживать свои дни в задымлённой юрте. Слишком хорошо помнилась солтану дворцовая жизнь с её уютом и роскошью. Но вслед за воспоминаниями о мягком ложе, книгах, изящных безделушках и вкусных, сытных блюдах, вставали картины погрома, горящих аилов, смерти, гонящейся по пятам. Мухаммад быстро повзрослел и начинал понимать: дни беззаботной жизни остались позади, и теперь только юзбаши Урак мог дать шанс выжить среди псов, пущенных по его следу. Но слабость старика, вызванная открывшейся раной, беспокоила Мухаммада. Сможет ли сотник добраться до своего аила, не оставит ли воспитанника одного на этой земле? Стремясь успокоить аталыка, а скорей себя, юный солтан промолвил:

– Аллах велик! Мы доберёмся до ваших родных мест, уважаемый наставник, и доберёмся до них вместе.

Мухаммад не желал признаться даже самому себе, как он боится одиночества. Неприметная дорога в степи вела их всё дальше и дальше, а с нею неспешно двигались и мысли юного солтана.

Десять лет прожил Мухаммад, и все годы он был окружён заботой и любовью близких. Каждый подданный могущественного деда спешил услужить мальчику, все были рады оказаться рядом с любимым внуком повелителя. Он не знавал вкуса одиночества, но насмешливая судьба сменила свой ветер, и Мухаммад, который считал себя центром Вселенной, оказался никому не нужным. Только старый аталык по-прежнему оставался рядом с ним, и в его аиле надеялся укрыться от превратностей злой судьбы внук ордынского правителя. Мухаммад не знал, жив ли его могущественный дед после столь сокрушительного удара, который нанёс Великой Орде повелитель Мавераннахра. В радужных надеждах мальчика хан Тохтамыш укрывался в лесистых землях своих обширных владений, копил там великую силу и ожидал момента, когда можно будет нанести ответный удар по империи злого Тимура. Мухаммаду хотелось верить, что всемогущий дед отыщет его, и он вновь окажется под широкой дланью ханской защиты. Родное кочевье аталыка могло укрыть на короткое время до того часа, когда за любимцем повелителя примчится удалая сотня верных нукеров.