Важно пояснить и то, что от качества внутригосударственной системы правоотношений будут зависеть и построение связей взаимодействия внутригосударственного права с системой международного публичного права243, а также межсистемные связи между правовыми системами разных государств частного характера (международные договоры в области МЧП) – будет формироваться система международного частного права. Итак, указанные положения раскрывают еще один важный аргумент, доказывающий, что суммативная структура вряд ли может влиять на системы иного порядка, к примеру, внешние системы похожего ряда, а тем более находиться в зависимости от них.

Обозначим и следующее. Определенную сложность здесь вызывает понимание уровней правовых отношений, их взаимодействие. Правоотношения являются проявлением нормативного и индивидуального регулирования, они отражают разные уровни регулятивной системы, на которых осуществляется конкретизация права. Показать это можно на основе следующего примера: публичное право и его система, как правило, отражают вторичную природу общественных отношений в большей степени, чем частное право, регулирующее отношения в интересах конкретного человека. Это две разные системы правоотношений, определяемые разными потребностями и разными группами интересов. Вместе разные эти системы правовых отношений направлены на создание социального баланса, но требуют специфических способов конкретизации права, с целью адекватного решения стоящих перед ними задач.

Можно привести еще несколько аргументов, доказывающих и раскрывающих сущность системности правовых отношений, но важно обратить внимание и на следующие идеи Казанской юридической научной школы, которые, по нашему мнению, способствуют развитию взглядов на исследуемый вопрос:

1. Системная реализация норм права и системность правового регулирования, описанные в трудах профессора Ю.С. Решетова, позволяют целостно исследовать поднятые теоретические проблемы с позиции практической их реализации, показать место правового регулирования и саморегулирования в процессе юридической деятельности, что играет существенную роль в механизме системообразования в праве244.

2. Анализ цели в системах правового порядка (в том числе и правоотношениях) через призму познания целей в праве. Существенную роль в уяснение природы цели в праве и углубление знаний в контексте данного вопроса внес доцент Л.Д. Чулюкин245.

3. Знания о межотраслевых связях в праве, раскрытые в трудах профессора М.Ю. Челышева, являются подтверждением органической целостности правовой реальности, воплощаемой в том числе и в системе правоотношений246. Эти знания углубляют гносеологию системного восприятия права, способствуют выявлению новых аспектов правового регулирования. В целом выработанные М.Ю. Челышевым представления о взаимодействии отраслей права и межсистемных связях в праве открывают перспективы для выхода юридических исследований на новый уровень системного анализа.

4. Ситуационное право как проявление доктрины конкретного права в теории правореализации, элементы которой успешно были описаны доцентом А.В. Погодиным, позволяет уловить органичную связь идей Казанской теоретико-правовой научной школы с передовыми воззрениями на право, формируемыми в рамках других научных школ247. Подход к праву и правореализации с такой точки зрения отвечает потребностям сегодняшнего дня и позволяет увидеть новые грани исследуемой проблемы.

Реализация норм права вне правоотношений – это часть лишь первого компонента механизма правореализации. И это не случайно, так как лишь через саморегуляцию можно непосредственно воплотить в жизнь нравственно-правовые программы, воздействующие на людей по каналам прямой связи. Так, глубокую нравственную основу имеет под собой поведение людей, реализующих диспозиции запретительных норм права. Назначение правовых запретов – предупреждение асоциальных поступков. Это достигается путем установления всеобщих юридических обязанностей не совершать определенных действий. Реализация такого вида обязанности не предполагает конкретной, индивидуализированной связи между лицами, наделенными определенными правами и обязанностями. При трактовке реализации диспозиций запрещающих норм права через правоотношения практически нельзя определить отраслевую принадлежность таких правоотношений. Так, нельзя утверждать, что при воздержании от запрещенных нормами уголовного права действий люди вступают в уголовно-правовые отношения.