Но невзирая на эту душевную грубость, он по достоинству оценил их неугомонную энергию, бесстрашие и резкую смену настроений. Очевидно, эти черты передались юным аристократам по наследству. Один из них, лорд Пемброк, сблизился с Казановой, и между ними завязалась некая дружба. Лорд был богат, хорош собой и щегольски одевался. Он собственноручно брился три раза в день, чтобы многочисленные любовницы – по словам его светлости, он не мог видеть одну и ту же женщину два дня подряд – никогда не прикасались к его колючему подбородку.

Однажды душным вечером в конце июня Казанова пригласил лорда полюбоваться своим особняком. Шевалье сидел и читал при свете заката, скрестив длинные ноги и согнувшись в кресле. На коленях у него лежала открытая книга – «Метаморфозы» Овидия, напоминавшая таинственный фрукт в плотной кожуре и с нежной мякотью. Как часто ему хотелось съесть книги буквально, а не метафорически проглотить их! За минуту до звонка лорда он прочел о том, как Пелей преследовал морскую нимфу Фетиду и поранил о нее свои руки в заливе Гемония, вцепился в добычу, но она превратилась сначала в птицу, потом в дерево и наконец в пятнистую тигрицу. В этот момент герой вырвался и помчался вдоль берега с искусанными и разодранными в клочья губами, а его рот был набит мехом и перьями…

– Сейнгальт, – проговорил молодой лорд, обойдя комнату по кругу с бокалом в руке. Он выглядел бы столь же хладнокровно, если бы явился в костюме из мокрых листьев. – Вы здесь очень уютно устроились.

– Надеюсь, ваша светлость, вы окажете мне честь и отдадите должное талантам моего повара.

– С огромным удовольствием. Но скажите, вы не страдаете от одиночества?

– От одиночества, милорд? С какой стати я должен страдать от одиночества?

Он открыл было рот, словно желая посмеяться над заданным вопросом, но это ему не помогло. Несмотря на встречи с разными людьми – а они никогда не исцеляли, – он почувствовал себя в этот момент бесконечно одиноким. Да, в сущности, он всю жизнь и был одинок. Но неужели он начал производить впечатление одинокого и никому не нужного человека? Это его ужаснуло. Он не мог смириться с мыслью, что Пемброк так легко увидел его неприкаянность с высоты своей социальной лестницы. Шевалье собрался с духом и, надеясь, что особая интонация намекнет на загадочную широту души и глубокое безразличие к нуждам обычных людей, произнес:

– Я собираюсь проводить дни в прогулках по городу, а вечера посвящать чтению.

Лорд скорчил гримасу:

– Не думал, что вы такой заядлый читатель, Сейнгальт. Чтение – занятие для тех, кому не хватает ни ума, ни денег для других развлечений. Как у вас с девушками?

– С девушками, милорд?

– Интересно, вы пользовались успехом? Я дам вам билеты, и вы можете их отправить.

– И девушки придут ко мне домой?

– Конечно.

– Это было бы очень удобно.

Почему бы и нет? Ничто не ослабляет мужчину больше воздержания. А с помощью билетов он смог бы удовлетворить свое любопытство и узнать, что прячут под юбками здешние женщины. При этом он избежит презрения какой-нибудь надменной дочери баронета, косящейся на него из-за развернутой газеты, словно на семейного живописца. Отправить билет и вызвать женщину – несомненно, так он и поступит в будущем. Это его modus operandi. Казанову вполне устраивал подобный метод.

Лорд Пемброк, которого Казанова снабдил писчебумажными принадлежностями, выписал билеты. На каждом значилось имя девушки, место, где ее можно найти, и ее цена. Некоторые стоили четыре гинеи, другие – шесть, а одна целых двенадцать.