В конвой было приказано дать отборных людей от полков. Каждый человек, помимо красивой внешности, представительного роста, должен был обладать известным развитием и характером, чтобы импонировать туземному населению; кроме того, он должен был быть не обузой, не мертвым грузом в походе, но полезным сочленом экспедиции. Все отобранные казаки удовлетворили бы самому строгому требованию. Это были рослые люди, хорошо грамотные, развитые, между ними были мастеровые, сапожники, портные, были люди, знающие плотничное и столярное ремесло, были певцы.

На другой день моего экс-назначения начальником конвоя по моему требованию мне был представлен казаком лейб-каза-чьего полка Любовиным список вещей, которые, по мнению всего их «круга» (общего собрания), им нужны будут в походе. При дальнейшем составлении описи вещей полковник Артамонов руководствовался этим личным желанием казаков, вычеркнув из списка весьма немногие вещи, вписанные казаками вследствие неполного понимания, в какие условия предстоит им попасть в Африке.

Все эти вещи можно было разбить на три категории по способу укладки и по местам их употребления и на две по роду вещей – казенные и собственные. К первой категории я отнес те вещи, которые казаку понадобятся только на месте во время жизни в Энтото, столице Абиссинии, – это парадное снаряжение и часть белья; во вторую категорию вошли вещи, нужные в походе по пустыне, – оружие, патроны, седла, вьюк, фланелевое белье и пр., и, наконец, к третьей категории – вещи ручного багажа, бурки, верблюжьи куртки, запас белья, мелочи походной жизни, белые фуражки и пр.

Первая категория вещей укладывалась в одинаковые ящики длиной 10 вершков, шириной 8 и вышиной 6; ящики обшивались рогожей и подготовлялись к отправлению на мулах и верблюдах; вес их был не более трех пудов.

Ящики, вместившие в себя вещи второй категории и подлежащие перевозке только по железной дороге да в трюмах пароходов, имели различную длину, форму и вес.

Все эти вещи шли до Джибути – порта в Красном море.

Офицеры миссии и гвардейской казачьей бригады благословили конвой иконой изящной работы. Икона эта изображала образ Спасителя в венце из эмали, в дубовом ящике; на задней крышке складня привинчена серебреная доска с надписью: «Конвою Императорской Российской дипломатической миссии в Абиссинию чины миссии и гвардейская казачья бригада, 12 октября 1897 года».

На заготовление предметов обмундирования и снаряжения, которые от казны не полагаются, каждому казаку было выдано по сто рублей подъемных.

Как начальник конвоя, я взял с собою те же самые вещи, какие были у нижних чинов, и уложил их таким же образом: то есть ящик до Энтото, ящик до Джибути и ручная кладь. Исключение составляли мой статский костюм и ящик с чертежною принадлежностью, красками и мелочью.

Для укладки моего имущества мне любезно был предоставлен поручиком кавалергардского полка Ч-вым на испытание выработанный в полку вьюк. Вьюк этот состоит из двух переметных сум для мягких вещей и большого четырехугольного ящика из желтой парусины, разгороженного на две части. В этот ящик вошла походная канцелярия, краски и пр.

Снаряжение конвоя подвигалось весьма быстро. Лейб-гвардии Казачий и лейб-гвардии Атаманский полки открыли свои мастерские для изготовления курток, белых брюк, подков и ящиков. Целыми днями заготовлялись, принимались и упаковывались вещи, с особенным вниманием снаряжал в путь своих людей заведующий хозяйством лейб-гвардии Казачьего полка полковник А.В.Родионов. Каждая вещь, выдаваемая им казаку, проходила через его строгий контроль. Не одно простое казачье «спасибо» срывалось с их уст в пустыне, где по достоинству оценены были плоды его заботливости.