– Что за продавец? – спросил Мовлади. – Нормальный? Не киданет?

– Что ты, брат, это мой кореш, – заверил Дени. – Я с ним…

– Ладно, – оборвал Мовлади. – Завтра в 4 на Тверской.

Выйдя из здания почты, он посмотрел на часы. До встречи с Дени оставалось еще минут сорок. Времени достаточно. Он неспешно пошел вперед по тихой Московской улице, мимо старых, еще XIX-го века, домов. Разглядывал вывески, появившиеся за те годы, что его здесь не было – новые кафе, магазины, офисы. Никто не обращал на него внимания. Проверился у витрины; потом еще раз – у входа в подземный переход: поправил шнурки на левом ботинке. Топорно, конечно, но… Вроде бы вокруг было все спокойно.

Да, пока что все шло зашибись. Все сделал правильно, нигде не налажал. Разве что только с этой наездницей. Он поморщился, вспомнив, как засветился пару дней назад, бросившись наперерез понесшей лошади. Чуть под копыта не угодил – джигит хренов. Валялся бы сейчас в Склифе с черепно-мозговой. Дебил! Тебя самого надо бы за грудки и башкой об стенку, как Дени. Мало того, что попер на глупый риск, забыв о деле, еще и привлек внимание местной телки.

Он запомнил ее красивое, узкое лицо, высокие скулы; темные гладкие блестящие волосы, доходившие едва до подбородка. Глаза, правда, в тот первый день не разглядел, теперь зато узнал бы их сразу – ясные, серые с прозеленью, цепкие – опасные. Дважды столкнулся с ней за несколько дней – значит, бывает в поселке часто. Владелица конноспортивного клуба неподалеку? Приехали! Наверно, жена какого-нибудь местного воротилы – богатая, нахальная. Скучает, наверно, пока муж занят заколачиванием бабла, развлечений ищет – вот же улыбалась ему зазывно, имя выспросила. Значит, постоянно тут крутится, запомнит его после этой истории наверняка. Может, конечно, она не рассмотрела его как следует в сумерках? Иначе придется менять хазу.

Сверившись со временем, он вернулся к входу в метро. Дени уже маячил здесь. Он увидел его издалека – модно прикинутый пацан, в узких джинсах, кислотно-яркой кепочке с крупной надписью FBI. Темные очки с зеркальными стеклами. Денди эдакий – Грозненского разлива. Надо будет ему сказать, чтобы гардеробчик сменил, больно внимание к себе привлекает, пижон.

Они поздоровались, спустились в метро. Дени показывал дорогу и явно был горд собой – выполнил первое порученное ему дело, решил проблему.

До Пушкино доехали на автобусе. Знаменитый на все Подмосковье наркопритон и разбойничья берлога встретила их неприветливо-грязным, лохматым ветром в лицо, собравшим, кажется, весь мусор, пепел и грязь с окрестных дорог. Над городом висели лохматые тучи, то и дело начинал накрапывать дождь.

Они свернули в переулок, прошли между двух одинаковых домов и попали в тихий двор колодцем, заплеванный и пустынный. Слева темнел выезд на улицу, справа – покосившиеся металлические ворота склада какого-то магазина, дом под снос таращился пустыми окнами, в мусорных баках копошились две облезлые кошки. В центре двора фырчали белые Жигули, в меру облупленные, в пятнах ржавчины у днища – то, что надо.

Дени рванулся вперед, заглянул в машину и потряс чью-то руку через окно. Мовлади подошел следом. Продавец – им оказался вертлявый прыщеватый оболтус лет 25 – кивнул ему, с заднего сидения уставились еще двое, один – весь проколотый, с сережками в ушах и в носу, второй – с выбритыми наголо висками и длинным хохлом на макушке. «Че за кунсткамера? – подумал Мовлади. – Где Дени откопал этих обсосков? Тачка у них хоть не угнанная?»

Но документы были в порядке. Двое с заднего сидения вышли из машины, Дени – за ними. Мовлади же сел рядом с водителем.