И могу, мотивируя этим, утверждать свое превосходство во всем?

И могу повелевать другими?

Разберем сначала такое обстоятельство. На место слова «кабардинец» поставим «грузин», «чеченец», «балкарец», «осетин», «аварец», «ногаец», «абхаз» или любое другое слово из этого ряда. Что же у нас получится, если мы хорошо знакомы с историей того народа, название которого мы взяли? А получится то, что каждый раз мы будем обнаруживать и образцы величия, мужества и доброты, выносливости и мудрости, красоты и высокой духовности. Это все – независимо от национальной и фамильной принадлежности и от всяческих особенностей родословного древа. Нет народа, не имеющего своей славы. Получается, что каждый человек имеет моральное право сказать: «Как хорошо, что я такой-то национальности!» Но никто не вправе добавить: «…а не такой-то».

Дело не только в том, что, например, история Грузии, Осетии, Дагестана не менее богата страницами проявления замечательного народного духа или же выдающимися личностями. Здесь надо учитывать и другое обстоятельство: очень многое, что составляет национальное достояние одного народа, связано своими корнями с явлениями иного происхождения. Так, например, я называл имя Юрия Темирканова. Он кабардинец, сын кабардинца и кабардинки. Но одним из его первых учителей-наставников был композитор и педагог Трувор Шейблер, еврей по национальности. Нет сомнений, что этот человек оказал большое влияние на формирование музыкальной культуры будущего выдающегося дирижера. В свою очередь, сам Шейблер представлял русскую классическую школу в музыкальном искусстве, поэтому он обязан своим знанием и умением великой русской музыкальной традиции. Да и сам Темирканов тоже получил музыкальное образование именно в традициях этой школы, которая – опять же в свою очередь – является ветвью европейской и мировой музыкальной классической школы. Вот и разберите теперь, кто может гордиться искусством этого замечательного дирижера: скорее всего все вместе, без учета национальности: он – общее драгоценнейшее достояние всех, кто любит музыку и искусство. И это не исключительный случай, а закономерность, когда выходец из одного народа сложился как личность благодаря знаниям, опыту, традициям не только своего, но и других народов. Поэтому все мы по своей сути в известной степени интернациональны, вернее – принадлежим многим национальностям, что никак не мешает нам быть выразителями своего национального духа.

Я намеренно меньше говорю или совсем не говорю о великих народах, вклад которых в мировую культуру очевиден. Но даже у самых малочисленных народов есть и своя история, и свой исторический опыт, которые составляют его безусловное достояние. Нет народов отсталых в духовном отношении, есть народы, культуру которых мы пока еще плохо знаем и плохо понимаем. Не могу не рассказать об одном поучительном уроке, который я получил много лет назад, еще в годы учебы в Москве в аспирантуре.

На Дальнем Востоке обитает один из самых малочисленных народов нашей страны, нивхи. Из этого народа происходит замечательный российский писатель Владимир Михайлович Санги. В аспирантские годы – а это было в начале семидесятых – мне довелось близко познакомиться с ним и увидеть, насколько богата душа не только его самого, но и маленького народа, достойным сыном которого он является. Как раз к этому времени Владимир Михайлович получил в Москве квартиру и однажды пригласил меня к себе в гости. Я с удовольствием принял приглашение и, как-то не осознавая комичности своего намерения, решился показать ему, что такое истинно кавказский этикет. На стипендию аспиранта особо не разгонишься, но я все-таки купил букет цветов – его жене, игрушку – для дочери и шампанское – для символического скрепления дружбы. Легкомысленно решив, что в приложение к этому моей глупой болтовни будет достаточно, я направился в гости.