Когда гром убивает человека, то его хоронят на том же месте, где он убит, и вместо трех дней пируют семь кряду, ибо приписывают событию мысль блаженства.

Неподалеку от места жительства моего в долине Пшад стояло большое дерево, в которое некогда ударил гром. Дереву этому приписывали симпатическое свойство исцелять лихорадки: страждущий приходил или приезжал к нему с запасом приношений, большей частью пирожков, которые тут же и съедались приехавшими с больным; перед отъездом они зашивали кусочек этого дерева в лоскуток материи и надевали больному на шею, чтоб он носил его постоянно; остальная часть той же материи привешивалась к ветвям вроде приношения. Дерево все было увешано подобными приношениями.

Суеверие – это общее наследие в роде человеческом – существует и у черкесов, хотя из него не выработалась у них, как у древних римлян, систематическая гадательная наука. Между ними существует также фатализм древних греков – убеждение, что никто не может избегнуть судьбы своей. Сверх того, они легковерны и полагают, что есть дни счастливые и несчастные, что существуют злые духи, привидения, домовые и что есть даже места, где эти духи, привидения и домовые имеют пребывание. Многие уверяют, что они их видели и с большим трудом смогли от них скрыться. У них есть также убеждение, предчувствие и верование в чародейство и сны.

Черкесы, как и другие народы, имеют своих гадателей или, лучше, гадальщиц, потому что гаданьем занимаются обыкновенно старухи, не делая из него, однако, ремесла, а побуждает только желание услужить тому, кто прибегает за этим утешением. Чаще же всего прибегают к ним за оным несчастные влюбленные. Старуха гадает в таких случаях на нескольких зернах фасоли (турецкий боб) с одним камешком.

Гадание у всех черкесов производится по лопатке (os huniera) домашнего животного, барана, например, или козы. Всматриваясь на свет в эту кость, предугадывают по животным линиям, в них находимым, хороший или дурной урожай, дождь или засуху, холод, суровую зиму, войну и вообще всякого рода благополучие или бедствие. Есть в этом роде гадания нечто основательное, конечно до некоторой степени: в наших странах старые, опытные охотники по костям дичи предугадывают же, будет ли зима слабая или суровая. Горцы приписывают лопатке все вещания и приводят в подкрепление тому следующий рассказ: один черкесский князек ночевал в соседнем ауле и после ужина, всматриваясь в лопатку барана, с которой за ужином очистил мясо, сказал присутствующим, что в эту ночь им нужно приготовиться к тревоге. И действительно, так гласит легенда, аул был атакован неприятельской партией, которая, благодаря предуведомлению гостя, была удачно отражена. Вот еще другая подобного рода легенда. Два брата гостили в соседнем ауле у одного доброго своего приятеля. Раз старший из них пошел к другим знакомым в ауле и задержан был где-то за ужином. Возвратившись после ужина в дом приятеля, он не нашел там брата, и когда спросил о нем, то ему сказали, что он во время ужина смотрел в лопатку – и, встав из-за стола, оседлал свою лошадь и поспешно уехал, не объявив куда. Услышав это, старший брат потребовал эту самую лопатку, посмотрел в нее, улыбнулся и сказал: «Брат мой увидел, что с женой его сидит наедине мужчина, но не рассмотрел, что мужчина этот – родной младший брат ее». Присутствующие, изумленные его искусством, захотели проверить, правду ли он говорит, и послали узнать об этом нарочного верхового. Нарочный, возвратясь, привез известие, что сказанное гостем совершенно справедливо.