Начальник лагеря мог поддаться панике и двинуть из Смоленска на восток – бывало и такое. Впрочем, он не только остался жив и на свободе, но и вырос до майора – а стало быть, в его действиях, по меркам его ведомства, не было состава преступления.

Не удовлетворившись показаниями чекиста, комиссия отыскала инженера С.В. Иванова, который в июле 1941 года замещал пост начальника движения Смоленского участка Западной железной дороги.

Из допроса Специальной комиссией С.В. Иванова.

Потемкин: Вы сами видели, как прибывали на станцию Гнёздово эшелоны с поляками. Когда это было?

Иванов: Это было весной 1940 года. Этих военнопленных направляли в лагеря. Потом они работали на дорожном строительстве.

Потемкин: На железнодорожном строительстве или на шоссейном?

Иванов: На шоссейном.

Потемкин: Большое количество?

Иванов: Они прибывали вагонами.

Потемкин: А когда происходила эвакуация Смоленской области, они оставались здесь?

Иванов: Да, оставались.

Потемкин: Вам известно о причинах, которые их задержали здесь?

Иванов: Я работал инженером, и ко мне в отделение обращалась лагерная администрация, чтобы получить вагоны для отправки этих поляков, но свободных вагонов у нас не было.

Потемкин: Где находились эти лагеря для военнопленных поляков?

Иванов: Точно я не знаю, но где-то на трассе Гусино.

Гундаров: Гусино далеко находится от Гнёздово?

Иванов: Примерно километров сорок. Подать мы туда вагоны не могли, так как та дорога находилась под обстрелом. Потому мы просьбы лагерной администрации не выполнили.

Потемкин: Значит, они оставались там?

Иванов: Да, оставались.

Потемкин: При немцах они еще долго вам попадались на глаза?

Иванов: В конце июля или начале августа они стали разбегаться в лес. Немцы их ловили и сгоняли в Козьи Горы.

Потемкин: А где они могли там помещаться? Ведь их же много было?

Иванов: Лес был огорожен проволокой. Люди туда не ходили. Среди населения ходили слухи о том, что из леса были слышны выстрелы, особенно ночью. О том, что в лес Козьи Горы сгоняли военнопленных поляков.

Потемкин: Большими партиями их туда направляли?

Иванов: Партии были порядочные.

Колесников: Вы сам видели?

Иванов: Да, видел.

Потемкин: И офицеры, и солдаты были?

Иванов: Да, и офицеры, и солдаты.

Потемкин: Они в своем обмундировании были?

Иванов: Да, в своем».

Как видим, наши следователи вопрос о том, откуда человек знал, что перед ним поляки, не забыли. Само расследование тоже проводилось по всем правилам, с проверкой и перепроверкой фактов. К сожалению, в распоряжении комиссии не было архива Смоленского УНКВД, который достался немцам. Но, с другой стороны, уж немцы-то имели полную возможность подтвердить свои обвинения документами о расстреле поляков, назвав статьи и сроки, начальников и исполнителей. Но возможность эту почему-то не использовали. Почему бы это, а?

Однако вернемся к свидетелям – тем, по выражению Глеба Жеглова, «человечкам, которые что-то видели, что-то знают» и которые в каждом деле непременно находятся. В свое время, когда наши кинематографисты еще не ставили мордобой превыше интеллекта, у нас сняли множество хороших детективов по реальным уголовным делам, где досконально и грамотно был показан процесс расследования и, в том числе, опрос населения.

Из справки о результатах предварительного расследования так называемого «Катынского дела».

«Присутствие в указанных выше районах польских военнопленных подтверждено многочисленными показаниями свидетелей, наблюдавших военнопленных поляков на протяжении 1940—1941 гг. как до оккупации Смоленска немцами, так и в первые месяцы после оккупации, до сентября месяца 1941 г. включительно.