И ни фига себе секретная операция!

Но и это еще не всё!

«Ученик ремесленного училища связи Устинов Е.Ф. показал:

“Перед войной в Катынском лесу… находился пионерлагерь Облпромкассы, и я был в этом пионерском лагере до 20 июня 1941 года… Я хорошо помню, что до прихода немцев никаких ограждений в этом районе не было и всем доступ в лес и в то место, где впоследствии немцами демонстрировались раскопки, был совершенно свободный”.

…

В официальной справке от 3 января 1944 г. за № 17 Смоленский Городской Совет депутатов трудящихся удостоверяет, что:

“…Район Козьих Гор и прилегающих к нему Катынского леса и Красного Бора являлся местом отдыха трудящихся города Смоленска, местом маевок и общественных гуляний и никогда, вплоть до захвата города Смоленска немцами (16 июля 1941 г.) не подвергался никаким ограничениям и запретам в смысле передвижения населения по всей указанной территории”».

Смоленская областная промстрахкасса в своей справке за № 5 от 5 января 1944 года удостоверяет, что район Козьих Гор и прилегающей к нему местности «является местом организации пионерских лагерей, принадлежавших системе Промстрахкассы по Смоленской области».

Как видим, маразм еще сгущается. Летом 1940 года приехавшие в лагерь детишки совершенно не поинтересовались, что это за длинные холмики выросли неподалеку. И землю не ковыряли, чтобы найти закопанный клад, и не бегали в самоволку посмотреть на покойников. И санитарные врачи, буквально обнюхивавшие каждый метр вокруг мест детского отдыха на предмет возможных увечий и отравлений, не обратили внимания на холмы, под которыми незнамо что зарыто. А может, их всех тоже… того?!

Как на самом деле НКВД проводил расстрелы в густонаселенных районах СССР, описано в книге, изданной еще в начале 90-х годов: «Куропаты: следствие продолжается»[15]. Там говорится, что для казней выбрали участок леса гектаров 10—15, недалеко от города, но в не слишком населенном месте, огородили его дощатым забором, обтянутым сверху колючей проволокой. За забором была охрана с собаками. Ничего подобного «катынские» свидетели немцам не рассказывали.

Кстати, в Куропатах свидетелей казней нашли не то что спустя пять лет, а даже в 70-е и еще позднее, в 90-е годы. Все они были в тридцать седьмом ребятишками и, естественно, бегали к этому забору, подглядывали в щелки, даже пробирались внутрь. Энкавэдэшники их гоняли – но что толку? Вот рассказ одного из таких свидетелей, Ивана Церлюкевича:

«Днем мы пасли в этом лесу коров, бывало, что ходили около самого забора, но никто нас не прогонял. Любому мальчишке любопытно посмотреть, что там, за забором. Однажды, когда мы пасли с пацанами коров в лесу, я подошел и вытащил доску из-под ворот, а через образовавшуюся щель влез на территорию… Там увидел, что территория присыпана свежим желтым песком, деревьев в этом месте почти не было, рос мелкий кустарник.

Немного поодаль, на горке, я увидел деревянную будку и пошел к ней. Она была открыта, и я зашел в нее. Там стоял стол, скамейка. На столе лежала начатая пачка папирос “Эпоха”, на стене висело обмундирование работника НКВД. Больше ничего в будке я не видел. Я вышел из будки на территорию, хотел пойти еще вглубь, но вдруг откуда-то появился работник НКВД в форме. Он меня поймал, накрутил мне уши и пригрозил, что если еще раз приду, то убьет. Когда он меня отпустил, я побежал к воротам и вылез через щель под ними. Больше за забор я лазить не решался, все-таки страшно было…»

Этот не решался – а другие?

Вот еще свидетельства из той же книги: