Из круга общения, не считая родителей и мужа, у Вали была троица не совсем адекватных подруг, коими являлись – Маруся, она же в мире социальных сетей как Мерлин, а на деле просто блядь или как принято говорить эскортница. Тучная и татуированная Тоня, ревностная феминистка и мужененавистница, а также тихоня и рохля, но вполне съедобная Лизок.

Когда муж Вали был вынужден отправляться в трёхдневные рабочие командировки, его жена закатывала дома пижамные девичники под манер американских фильмов. Вся четверка, одевая пижамы – одна нелепей другой, пускалась в ритуалы красоты, делая друг другу маски, укладки, или шугаринг тем, кто ещё не перенес лазерную эпиляцию. После того как удалив друг другу лобковые волоски, закрасив «о боже!» – седину, милашки приступали к сладострастным обсуждениям мужских членов, а также размеров проходимости своих вагин. К примеру, прелестница Маруся-Мерлин, совершенно справедливо полагала, что вагинопластика ей просто необходима для дальнейшего продвижения бизнеса. Ведь за годы усердного труда немудрено было, что рабочие органы нуждались в полной реконструкции.

– Моя знакомая недавно сделала пластику, и прикиньте говорит, что у нее там узко как в ноздрях! – воодушевлённо вещала труженица Мерлин.

– А если будут осложнения, не знаю там какие-нибудь побочки? – сомневалась наша Валя.

– Какие на фиг побочки, скажешь тоже, на дворе двадцать первый век моя дорогая, да к тому же сейчас так далеко зашла медицина, что девки вон марафон могут пробежать через пару дней после липофилинга!

– Шутишь? Я вот от этого и боюсь грудь делать, наслышалась столько всего, столько подводных камней, что десять раз подумаешь перед тем, как какое-либо вмешательство осуществлять!

– А тебе зачем, у тебя ведь с грудью всё и так отлично?

– Да я не про сейчас, если потом вдруг, когда рожу.

– А ты думаешь тебе понадобится, у меня вон соседка двоих родила и норм, все вернулось как и было, правда не сразу. – сказала Тоня.

– Ага щас! – усмехнулась Мерлин – У нее наверно кожа суперэластичная, плюс генетика. Я вот слышала, что если у кого в роду есть африканцы или латиноамериканцы, пусть и десять поколений назад, то у них кожа сама по себе охренеть какая эластичная.

– Прям! – усмехнулась Тоня.

– Не веришь? Я вон когда лежала в роддоме после осложнений, ну после пятого аборта, я в сестринской лично видела бабу у которой на следующей день после родов живот был идеальный, ей кесарево ещё делали. И вот ей, когда при мне обрабатывали шов, медсестра поразилась насколько у нее кожа офигенная. Она ей так и сказала, дорогая у тебя сто пудов в генах либо афро есть, либо латино!

– Ага, а медсестра эта прям генетик!

– Не генетик, но на баб разных национальностей она уж точно насмотрелась и бинтами перетянула, уж наверное у нее то есть насмотренность! Да и вообще фигня это все, не парься Валька! Если родишь и грудь унылыми висяками повиснет – не тупи и беги вставлять импланты!

– Ага, ты это сейчас так говоришь, а сама что забыла, как восемь раз свою грудь переделывала? – засмеялась Валя. – Разве это было легко, когда ты с температурой валялась два месяца?

– Да это мой первый врач просто мудаком оказался, осёл, а не пластический хирург, из-за него все, так как он забыл вытащить капсулу от импланта!

На что остальные три подруги издали смех.

– Марусь, ты нечто! Только ты так можешь с лёгкостью говорить о неприятностях! – тучная Тоня с пепельными волосами, постриженными под каре, сидя на меховом пуфике массировала свои ступни маслом чайного дерева. – Ей богу, тебе ничто нипочём, вот клянусь! А на деле я вот что думаю девки, а стоят ли, все эти улучшающие манипуляции?