Я снова резко вскочил со стула, сжимая руки в кулаки.

- А что надобно? Быть твоей копией? Святошей и занудой? Прости, братец, что разочаровал. Не голубых кровей, как ты у нас. Я в отца. Солдафон. Или бесишься, что Спиридов меня командиром назначил, а?

- Он тебя командиром назначил, чтоб ты ответственность на себя взял и по шлюхам не бегал. Стыдно уже за нашу фамилию, особенно когда ее склоняют направо и налево и треплют, как космы продажной девки.

- Зато ты у нас может не по девкам, а брат?

- Дурак!

И я съездил ему в челюсть, он кинулся на меня, но Васька растащил нас обоих, потом толкнул Глеба в плечо.

- Эй вы, оба! Прекратили! Погорячились и хватит! Все…давайте выпьем по мировой и айда играть!

Он подмигнул Глебу, но тот повел плечом и распахнул дверь.

- На хрен вас обоих! Сам играй!

Васька хлопнул меня по спине по-дружески.

- Давай, Серега, не хандри. Если решишь присоединится я буду с матросами на палубе!

- Вали уже!

Когда они вышли я с яростью двинул кулаком по стене, разбивая в кровь костяшки пальцев. Вернулся к столу и наполнил стакан водкой, долго крутил в пальцах. В ушах всё еще стоял смех заключенной, а перед глазами её синие омуты затягивающие в себя как дивные бездны. Я тряхнул головой, залпом выпил, прижал к лицу руку, согнутую в локте, занюхивая адское пойло и в нос ударил запах соли, которым пропитался мундир.

«Катька! Та еще ведьма!»

По юбкам значит? А почему бы и нет? Кто мне запретит?

Я рывком поднялся с постели. Накинул плащ и вышел на палубу. К вечеру ветер усилился и мачты стонали от ураганных порывов. Корабль кренило из стороны в сторону. Женщины сбились в кучу на тюфяках и спали. Перед этим все вымылись в чанах, которые матросы таскали один за другим и пытались подсматривать за девками, когда те раздевались. Вдоль палубы протянули бечёвку и завесили парусиной.

Конвоиры совсем потеряли бдительность: один отсутствовал, а другой звонко храпел на своем стуле, сжимая в руках пустую бутыль. Несмотря на масляные фонари ничего невозможно было разглядеть в полумраке. И тем более ЕЕ среди спящих женщин.

Вдруг на моё плечо легла чья- то рука. Я резко обернулся, успев при этом вытащить из ножен шпагу. Скрежет металла вспорол тишину. Но я тут же вернул оружие обратно в ножны и тихо выругался. На ловца и зверь бежит или на зверя добыча.

- Испугались? – её голос оказался очень мягким, певучим, а когда она засмеялась я нахмурился, - А говорят, что моряки самые смелые люди на земле.

Я схватил девчонку за руку чуть повыше локтя. И от этого прикосновения шибануло как штыком под ребра. Я сжал пальцы сильнее:

• Что ты здесь делаешь, а? Вас, что на ночь не сковывают?

Девушка снова усмехнулась, сунула руку в карман тулупа и, достав оттуда ключ, покрутила им у самого носа. Я быстрым движением отобрал его у нее и тряхнул девчонку за плечи, так что платок на затылок сбился и несколько золотых кудрей на лоб упали.
- Совсем, девка, ополоумела. Тебя за эту выходку…
- Пороть станете? Или сквозь строй пропустите?
А сама в глаза мне смотрит и кончиком языка по губам водит, а меня то в жар, то в холод швыряет и дышать становится трудно.
- Три шкуры спущу и за борт.
- Не спустите, - глаза ресницами прикрыла, а потом снова на графа подняла.
- С чего бы это?
- Вы Ивану бить меня не позволили…а сами сможете?
Я криво усмехнулся, а девочка умеет манипулировать и играть во взрослые игры. Сколько же лет ей, что умная такая? На вид не больше семнадцати, а в глазах ни капли наивности, словно за жизнь свою короткую немало мерзостей повидала, а может и сама творила.