Рене ожидал увидеть что угодно, начиная от раскиданных в беспорядке бумаг и кончая мертвым магистром, но внутри не было ни беспорядка, ни магистра. Стояли по стенам стеллажи с книгами, на рабочем столе возвышалась чернильница, любимая памятная чернильница Милиссара, массивная и безвкусная. Лежали поверх чистой бумаги очиненные перья.

Что-то было не в порядке.

Рене прошелся по комнате, заглянул за ширму, отделявшую кровать магистра от остального помещения, все же надеясь – а вдруг старик тут. Милиссара не было. Но мягкое пушистое покрывало сохраняло оттиск человеческого тела.

Рене отшатнулся. Что бы тут ни произошло, хорошим оно не было. Не приближаясь к кровати, Рене вышел из-за ширмы. Нельзя тут ничего касаться! Он и так сглупил, войдя в комнату в одиночестве.

Магистр Абеляр сидел в кресле у камина с огромной книгой на коленях. Его узловатый палец скользил по строчкам, губы шевелились.

– Магистр, я не нашел магистра Милиссара! Я боюсь, с ним что-то случилось. На кровати остался след от его тела, и я думаю…

– Присядь, – Абеляра, казалось, вовсе не обеспокоило известие.

Рене послушно сел в скрипнувшее под ним кресло. Он ничего уже, совершенно ничего не понимал.

– Что-то такое я и предполагал, – промолвил, качая головой, магистр. – Не хотел, конечно, чтобы мои предположения сбылись, но, увы, оказался прав… Скажи, Рене, а много сегодня народу в академии?

Рене с удивлением уставился на проницательного магистра.

– Немного. Я никого не встретил в северном крыле, у травников только Милену, и я слышал, как магистры ругаются на студентов-прогульщиков.

Абеляр качал головой. Печально качал.

– Магистр, – не сдержался Рене, – что случилось, магистр?!

– Я бы сказал тебе, но я сам еще не до конца понял, мой мальчик. Без сомнения, это должно быть предметом обсуждения у ученого совета… Вероятно, стоит известить и Великого Князя, если только…

Магистр замолк, видно, решил, что и без того сказал лишнее, но Рене, волнение которого еще возросло, не думал сдаваться:

– Но ведь у вас же есть предположения, учитель! Прошу, поделитесь со мной. Вы же знаете, я никому не скажу. Меня тоже очень тревожит происходящее, я вижу, чувствую, происходит нечто странное. Я даже… боюсь…

Абеляр понимающе кивнул:

– Да, Рене. Страх. Это и то, что я чувствую. Его пока немного, но он появляется в воздухе. Люди ощущают, что происходят ненормальные вещи.

– Пропажа магистра Милиссара – это такая вещь?

Учитель усмехнулся и ответил вопросом на вопрос:

– Скажи, Рене, давно ты был в городе.

Рене задумался.

– Дня четыре назад.

– И, разумеется, дальше «Свиного бока» ты с друзьями не заходил?

– Нет, – Рене действительно давно уже не вылезал дальше таверны, очень удобно расположенной прямо по дороге от академии.

«Свиной бок» пользовался большой популярностью у молодых магов, и дело было не только в близком расположении к обители магических знаний. Просто предыдущие поколения студентов напрочь отбили у рядовых горожан желание появляться в местах, где кутят ученики академии, и эти самые ученики практически полностью заняли таверну для личного пользования. Хозяин Бока со временем смирился. Позволял творить любые буйства (при условии возмещения ущерба, конечно, но с этим проблем не было: будущие великие маги компенсировали вред или золотом, или – кто победнее – своим трудом), учитывал пожелания гостей по меню, специально заказывал из столицы хорошее пиво.

Некоторые студенты, повзрослее и побогаче, посещали и другие таверны, мол там повкуснее и поспокойнее, но Рене спокойствия хватало в стенах академии. В Бок он ходил именно за кутежом.