Работу он нашел легко. Зарплата рядового бухгалтера на заводе никого не прельщала, поэтому вакансий было достаточно. Вскоре Олег сблизился с тихой, некрасивой девушкой Надей, также работавшей в бухгалтерии, и жизнь стала налаживаться. Снимать жилплощадь с продавленным диваном надоело, и Карпов приобрел хорошую, но простенькую квартирку в переулке.

Надя, в чьей семье день без скандала считался прожитым зря, перебралась к нему с огромным удовольствием. Они и до этого не скрывали своих отношений, а теперь, когда их роман перетек в гражданский брак, на работе все были уверены, что свадьба не за горами.

Тревога, с которой Олег покидал столицу, понемногу прошла. Он всё еще помнил о московских событиях, но теперь Карпову казалось, что это не имеет к нему никакого отношения.

Однажды вечером, ложась в нагретую постель, Олег понял, что пора, повернулся к Надежде и сделал ей официальное предложение. В сумерках Карпову показалось, что Надя улыбается, на самом деле она неслышно плакала. Почувствовав на губах слезы, Олег встал и включил свет.

– Ты что?

– Я… так просто.

– Когда ты ответишь?

– Сейчас. Я согласна.

Другого Карпов не ожидал. Отношения с Надей складывались настолько естественно, что лучшей жены он не мог и представить.

Олег был убежден, что, связывая с человеком жизнь, нужно доверять ему до конца. Жуя сигарету и перескакивая с одного события на другое, он поведал Наде о том кошмаре, который пережил дома. Помявшись, рассказал и о своих выводах. По его теории выходило следующее: в военных лабораториях одной из недружественных стран получен вирус, делающий людей похожими друг на друга. Строго говоря, это не совсем болезнь: человек становится не хуже, а вроде как даже и лучше, поэтому диверсия до сих пор остается незамеченной. Обращаться в правительство бессмысленно и опасно, поскольку вся Москва уже заражена и, кроме инфекции, там ничего не найдешь.

– Ты больше никому об этом не говорил? – спросила Надя.

– Без толку, – отмахнулся Карпов. – Перед отъездом пытался связаться с ГРУ, но…

В этот момент Олег увидел ее лицо и осекся. В свой вопрос Надя вкладывала совсем другой смысл.

– Думаешь, я спятил? – осторожно произнес Карпов. – Эх ты…

– Ну что ты, Олежек? – залепетала она. – Конечно, нет. На сумасшедшего ты не похож. Просто у каждого бывают такие моменты, когда…

– Моменты?! – взвился Карпов. – Померещилось, да?! Всё пройдет, да?! Всё будет хорошо?.. А какого же хрена я всё бросил и притащился в эту дыру? Тоже – моменты?!

– Ну, Олежек, нет худа без добра. Если бы ты не переехал, мы бы и не встретились.

– Скажи-ите, какое счастье – встретились!

Чтобы не наговорить гадостей, Карпов ушел на кухню. Там, вглядываясь в черную беззвездную ночь, он простоял с полчаса. Потом выпил стакан водки и закурил.

«Дурак! – клял он себя. – На что рассчитывал? На то, что эта курица сможет втиснуть в свой узкий лобик проблему такого масштаба? Куда ей! Приняла за психа. Так тебе и надо».

Когда Олег вернулся в комнату, Надежда притворилась, что спит.

– Если ты мне не веришь, лучше уходи, – сказал он. – Уходи сразу.

Она открыла глаза и виновато улыбнулась.

– Потешаешься? За дурака меня держишь? Пошла отсюда! Вон!!!

– Олег, ночь на дворе, – пискнула Надя.

– Чтоб духу не было!!!

Карпов открыл шкаф и начал выкидывать оттуда ее вещи. Весь Надин гардероб уместился в маленьком чемодане с самодельной тряпочной ручкой.

Суп, сваренный Надеждой накануне, Олег принципиально вылил в унитаз.

Отношения с коллективом сразу как-то разладились. Окружающие, в основном пожилые дамы, встали на сторону Нади. Сам конфликт был им до лампочки, просто женщинам нравилась интрига, расцветившая их серые будни. Начальство утвердилось во мнении, что «Карпов испортился». Теперь каждую его ошибку рассматривали как саботаж, а из пятиминутного опоздания разыгрывали целую драму. Идиллия обернулась кошмаром, и Олег решил уволиться. Но получилось иначе.