Мариенгоф дружил с Есениным, а потом писал плохое – уже после смерти поэта. Помолчал бы, какие уж там воспоминания и осуждения. Трагедия произошла, молчи, раз был другом! Или хорошее пиши – разве нечего вспомнить хорошего? А потом у Мариенгофа сын повесился. Точно так же, как Есенин.

Это ужасная история, но яркий пример. Над чем посмеяхося, тому и послужиша. И нет никакой радости от того, что дурной человек уронил себе на голову камень, который катил. И запутался в силках, которые ставил другим. И упал в яму, которую для кого-то вырыл. Но есть закономерность судьбы. И яма ровно той глубины, которую он сам выкопал. Вряд ли человек помнит то, что он наделал, ведь чужая боль быстро забывается. Но я помню. И закономерность подтверждаю: случается именно то, что этот человек делал другим. Конечно, есть исключения, но мы ведь можем наблюдать только земную жизнь. Да и в ней материала достаточно. Сознательное зло всегда возвращается. Побродит по свету, помучает добрых людей, потеряется и забудется, как вырытая яма. Но потом в нее угодит тот, кто ее копал. И будет молить о помощи. Или просто ныть: за что? Да ни за что. Сам все сделал, своими руками.

«Ну потерпите! Промолчите! Сделайте, как им надо – зачем ссориться?» Все верно и правильно. Ссориться действительно незачем. Только умереть можно, а ссориться не надо. Ссора – это плохо. Но любое приспособление, как писал мудрый Фрейд, это маленькая смерть. Каждый раз, когда приходится терпеть что-то, что противоречит вашим внутренним ориентирам и ценностям, погибает маленькая часть личности. Происходит маленькая психологическая смерть. Формула проста: сначала психологическая смерть, потом – социальная, потом – биологическая. Эмоции никуда не исчезают, они остаются внутри и убивают нас. Хотя мы улыбаемся и любезно разговариваем с человеком, чьи идеи, поступки и речи полностью противоречат нашим взглядам. Но приходится стоять рядом с подносом и салфеткой, угодливо улыбаться и кивать в расчете на чаевые. Хотя чаевые сомнительны – это всего лишь отсутствие ссоры. И возможность оставаться приятным человеком в глазах неприятного человека. Никакой другой выгоды, как правило, нет. А расплата ужасна.

Каждое приспособление – маленькая смерть. Может, нейроны мозга умирают, может быть, кусочек души засыхает и гибнет, но опасное это дело и вредное – постоянно приспосабливаться и подобострастно улыбаться. Услужливо стоять в лакейской позе у стола, ожидая заказа… Дипломатия – это другое. Это наука о том, как на равных выстраивать отношения, получая взаимную пользу и сохраняя мир. А приспособление и терпение – опасные вещи. Не надо делать, как им надо, если нам этого не надо. И молчать не надо, если следует ответить. Жизнь дороже, знаете ли. И здоровье не купишь на чаевые. И приспосабливаться надо не к самодурам с завышенной самооценкой, а к жизни. Чтобы выжить, жить и радовать других плодами своих трудов.

Вы умный и хороший человек. И в психологии разбираетесь. И в людях видите в основном хорошее. Возможно, вам не очень нравится, когда я пишу о темных личностях и опасностях. Взрослые умные люди сами разберутся и меры примут! Или сумеют найти общий язык, переубедить плохого человека, исправить его…

На научном языке это называется «ошибка проекции». Когда мы приписываем другим людям свои положительные качества. Или приписываем качества профессии: вот доктор – он хороший! Доктор Айболит! Но был еще преступник нацист доктор Менгеле, даже имя его противно писать. Или художник – он не может быть плохим! Гитлер тоже недурно рисовал.