Примерно полтора года назад мы купили дом.

Это случилось осенью. Кажется, в самом конце сентября, но точная дата известна только Андрею, а еще она значится в документах на собственность. Я не люблю документы. Цифры, обозначения – от них веет моргом и кладбищем. А вот Андрея я все еще люблю, хотя он вечно чем-то занят, и ему не до меня.

За зиму мужу удалось рассчитаться по кредиту, а по весне, когда еще не до конца исчез поганый мартовский снежок, понеслось…

И моя долгоиграющая зимняя радость быстро сменилась самым настоящим ужасом.

Вместо домика мечты, который мы с Андреем частенько, засыпая, обсуждали, передо мной возникла огромная бетонная коробка!

Вода, электричество и даже газ были уже подведены управляющей компанией поселка, но обои на бетонные стены не приклеишь, да и сколько здесь потребуется обоев, километры?!

Под ногами стелилась мелкая серая пыль, на которой то тут, то там валялись забытые строителями обрезки бруса или арматуры и обломки кирпичей.

С первого на второй, а затем на третий, мансардный этаж, можно было попасть по шатким деревянным лесам. Того и гляди – потеряешь равновесие, поскользнешься и в лучшем случае отделаешься переломом.

Когда мы долезли до мансарды, муж ободряюще хлопнул меня по попе и сказал: «Милая, это тебе! Мой вклад – бабки, твой – работа».

Я должна была выполнить задание из серии: «Поди туда – не знаю куда, найди того – не знаю кого», – и довести весь этот ужас до состояния дворца, пригодного для жизни класса «люкс».

Ладно, хотя бы класса «бизнес»…

У Михалыча сегодня днюха)

Мы с Жанкой подготовили свой вклад: две бутылки хорошей водки, зелень и рыбу, банку огурчиков и большой кусок колбасы.

Шашлык за бригадой.

Подробности ремонта в моей истории очень важны именно потому, что так хорошо, как в этот последний год, повторюсь, мне не было еще никогда.

Отец Андрея, Андрей Витальевич, много лет занимал солидные государственные посты. Валерий Павлович с ним никогда не соприкасался, но по рассказам сына и самого Андрея у него сложился психологический портрет типичного чиновника: это был пропадавший сутками на службе карьерист с тяжелым характером.

Вероятно, поэтому Андрюшку-мелкого так тянуло в дом друга, хотя многое, если не все, было в нем неправильно.

Отсутствие в доме матери компенсировала закрывавшая глаза на шалости мальчишек бабушка с ее знаменитыми блинчиками, а позже, когда мальчишки окончили школу и предались первым юным загулам, – с рассолом, борщом и спасительной стопочкой домашней самогонки.

Андрей был умен и, что особо привлекало в нем Валерия Павловича, с самого детства мыслил свободно, словно демонстрируя, что он – полная противоположность своему «рамочному» отцу. Частенько, пока сын плескался в душе или копошился в своей комнате, Валерию Павловичу удавалось поболтать с Андрюшкой наедине.

Что в школе, что в институте тот был нацелен не столько на отметку, сколько на получение знаний и опыта.

«Далеко пойдет паренек», – думал про себя Валерий Павлович, глядя на тонкокожее, в легких веснушках лицо.

Этими воспоминаниями он и поделился с Варей, пока «Сапсан» нес их из Петербурга в Москву.

Но про исчезнувшую Андрюшкину жену, кроме имени, ему не было известно ровным счетом ничего.

Лет десять назад Андрей забросил питерский бизнес, переехал в столицу и по протекции отца начал строить карьеру в крупной государственной компании.

Затем, по слухам, оброс связями и снова ушел в свободное плаванье, ловко маневрируя между частными предпринимателями и жадными до их денег госслужащими.